Ещё не вечер, господа!. Елена Серебрякова

кучера:

      – Куда прикажете подавать экипаж? – с иронией в голосе спросил Очкасов.

      – Жду у конторы сразу после семи, – буркнул наставник.

      Дорога заняла меньше часа. Очкасов прислушивался к разговорам Неустроева со своим приятелем и к середине пути из обрывков понял, что едут они к Добродееву, к тому, чья фамилия указана на вывеске. Догадка придала сил, значит не просто так, его назначили кучером, значит добытые им сведения чего-то стоят. Подъехали к усадьбе, ворота настежь. Сергей останавливаться не стал и без раздумий поехал по главной дороге. Она привела к особняку, не очень большому, но с крыльцом и кругом для экипажей. Сергей высадил своих пассажиров и отъехал на обозначенную площадку. Только встал, как к нему подошли два рослых мужика без следов праведности во всем виде, и он не ошибся:

      – Ей, возок, кого к нам привез? Сказывай, а то харю начистим, – мужик выставил из-под телогрейки голое брюхо.

      Очкасов боялся испортить комбинацию своего наставника, решил, что коль скоро никаких инструкций не получил, то правильнее всего сказаться глухонемым. Сергей откинул башлых и начал жестами и мычанием объяснять, что он ничего не слышит и говорить не умеет.

      – Похоже он вроде того…, – сказал один другому.

      – Может все-таки легавый? – прозвучал ответ.

      – Совсем ку-ку? Разве глухонемых в мусарне держат?

      – Эй, а закурить у тебя есть? – мужик изображал каждение жестами.

      – М-м-м, – замычал Сергей.

      – Ладно, пойдем, а то еще припадочным окажется!

      В то самое время Неустроев и его приятель беседовали с управляющим.

      – Николай Егорович в отъезде, – посетовал гладко выбритый, хорошо одетый мужичок.

      Герман Георгиевич видимо хотел не согласиться и сказать, что хозяин уже года три из имения носа не высовывал, но вовремя поперхнулся. Кронид Нифонтович хватился и разговор взял на себя.

      – Собственно, любезный, Николай Егорович нам и не нужен. Коллекция у хозяина имеется на продажу – фарфоровые статуэтки. Я бы купил одну-две.

      Глаза управляющего забегали, видать денежки сильно любил и приворовывал изрядно.

      – Давай, показывай, – без обиняков приказал Неустроев.

      Прошли в переднюю залу и глаза Германа Георгиевича почти вывалились из орбит, его поразили голые стены, отсутствие мебели и примитивные светильники. Кронид Нифонтович легко толкнул его в бок и чуть качнул головой.

      – Вот, тут статуэточки, в стеклянном шкафчике, – сказал управляющий.

      Пять изящных изваяний стояли в шкафу на некотором удалении друг от друга.

      – Именно такую я искал, – Неустроев взял в руки сидящую девушку с книгой на коленях и откинутой головой, – известная «читательница», верно?

      – Верно-верно, – затараторил управляющий.

      На Германа Георгиевича смотреть было больно.

      – Какова цена, – не отступал Неустроев.

      – Сто рублей, – сказал, как выдохнул управляющий.

      – Они идут по пятьдесят, –