Львы Сицилии. Закат империи. Стефания Аучи

стихает.

      Они стоят в толпе танцующих, прижавшись друг к другу.

      Гул голосов возвращает их в реальность.

      Они резко отстраняются друг от друга, отступают назад. Кожа и руки горят. Их глаза не могут расстаться.

      Первым приходит в себя Иньяцио.

      – Идем. Я провожу тебя к мадам Брюн.

      Церемонно поцеловав дамам ручки, Иньяцио прощается.

      Он уходит, а Камилла все смотрит ему вслед.

* * *

      Как не похож Марсель на Палермо, думает Иньяцио. Он быстро привык к пыли и хаосу, ему нравится в этом городе новизна, биение жизни, изобилие. Народы, голоса, языки – все здесь перемешивается, вьется по улицам и переулкам, варится в одном плавильном котле.

      – За эти годы город сильно изменился, – замечает он.

      – Деньги из колоний и стремление к новизне совершили здесь революцию, – кивает Франсуа. – Новые доки уже построены, но, говорят, порт будет дальше расширяться. Да, в этом городе есть то, чего не хватает Палермо… – вздыхает он.

      – Желание перемен, – кивает Иньяцио.

      Величественное здание марсельской биржи с большими колоннами напоминает греческий храм. Оно находится рядом с Канебьер, главной торговой улицей города.

      В конторе все на удивление исправно. Должно быть, кто-то видел Иньяцио накануне, потому что кругом чистота, все клерки на рабочих местах. Иньяцио разговаривает с ними, знакомится с управляющим, кратко объясняет цели и задачи компании теперь, после слияния Флорио и Рубаттино.

      Однако мысли его неотступно возвращаются к вчерашнему вечеру.

      Он рассказывает о новых линиях, на которых будет работать компания, – это маршруты из Марселя в Америку.

      В какой-то момент к нему подходит Франсуа, он заметно нервничает.

      – Извини, мне придется уйти: только что сообщили, что на таможне проблемы, якобы какие-то счета остались неоплаченными. Нужно проверить.

      – Такое случается сплошь и рядом! Проклятая бюрократия. – Иньяцио похлопывает зятя по плечу. – Конечно, ступай!

      – Хорошо, что таможня близко. Оставлю тебе экипаж. Как управишься, сможешь на нем вернуться домой.

      – Я потом пришлю его к тебе.

      – Не волнуйся. Думаю, денек сегодня будет не из легких…

      Иньяцио провожает взглядом Франсуа и возвращается к разговору с управляющим. Потом подходит к клеркам, знакомится. Просит принести из ближайшей кондитерской пирожные и ликер. Он знает, что за едой люди становятся разговорчивей.

      После полудня он выходит из конторы, одариваемый теплыми напутствиями и широкими улыбками.

      Ворота закрываются за его спиной, и вдруг он понимает, что – впервые за много лет – у него нет никаких планов о том, как провести остаток дня. Иньяцио смущен и растерян. Вокруг суета портового города: велосипеды, лошади, кареты, мужчины в черных котелках, горничные с корзинами для покупок, элегантные дамы с зонтиками. Им всем, кажется, есть чем заняться, куда пойти…

      А я? – думает Иньяцио. Куда я могу пойти? Он вспоминает, что Франсуа восторженно рассказывал об одном кафе на виа Канебьер,