Великие рыбы. Сухбат Афлатуни

и Павел, Шимон и Шауль.

      Он – третий – тогда избег смерти.

      Ему назначили выпить чашу с ядом – пред лицем Нерона. Чашу он выпил спокойно, ровными глотками; отер уста краем гиматия… Яд не причинил ему вреда. Пораженный Нерон заменил казнь ссылкой, сюда, на Патмос.

      Погиб апостол Веры – Петр.

      Погиб апостол Любви – Павел.

      Одному ему, Иоанну, выпало остаться в живых, чтобы сохранять, сберегать в себе Надежду. Чтобы самому стать Надеждой – на скорое приближение всех сроков.

      Dum spiro, spero.

      Повержен будет Вавилон, великий город!

      И голоса играющих на гуслях и свирелях уже не будет слышно в нем!

      Ибо в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле христиан! Ибо в нем найдена кровь братьев его, Петра и Павла!

      Dum spiro, spero.

      Эта поговорка ему нравилась.

      Dum spiro, spero.

      Пока дышу – надеюсь.

      Dum spiro, credo.

      Пока дышу – верю.

      Dum spiro, amo.

      Пока дышу – люблю.

      Длинная молния разорвала небо. По камням, по редкой траве застрекотал дождь.

      Он вернулся в пещеру, растормошил задремавшего Прохора. И попросил прочесть написанное – с самого начала.

      – Апокалипсис Иисуса Христа, – начал тихо Прохор, – его же даде ему Бог, показати рабом Своим, имже подобает быти вскоре. И сказа, послав чрез Ангела Своего рабу Своему Иоанну…

      Вера и другие

      Год 137-й от Рождества Христова еще не был годом 137-м от Рождества Христова.

      Годы в Риме пока отсчитывались от основания Рима. И от начала правления очередного императора – земного бога, чьи статуи украшали храмы.

      Конец света пока не наступил. Его ждали, о нем думали и переговаривались между собой. Но он не наступал. Нужно было продолжать жить в том душном и стареющем мире, который был. Жить по его календарям, ходить по его улицам, есть его хлеб и пить его воду.

      Итак, шел год 890-й со дня основания Рима. 20-й – правления императора Адриана.

      Каким был этот год? Вероятно, неплохим. Войны почти не велись; казней было не больше, чем обычно.

      Адриан вообще был хорошим императором – толковым, образованным. Страсти к новым завоеваниям, как его предшественник Траян, не питал. Удержать бы саму империю – пеструю, как покрывало, и гудящую, как улей, – в прежних пределах.

      И Адриан укрепляет границы, возводит валы с воротами и кастелами и лично инспектирует отдаленные провинции. Все ли спокойно? Нет ли недовольств?

      Он увлекался философией и покровительствовал искусству. Ослабил налоги, улучшил положение рабов. Много строил, еще больше ломал – ломал и перестраивал. Как и его предшественники.

      На 20-м году его правления Адриану шел 62-й год. Идеальный возраст для диктатора. Жажда власти и славы отступает, приходит тихая мудрость, ясная и прохладная, как осенний день. Чтение древних философов, одинокие прогулки по саду на вилле возле Тибура. Не совсем, разумеется, одинокие: стараясь не попадаться на глаза, за ним, земным богом, бесшумно следуют телохранители. Враги все-таки не дремлют и только ждут удобного