Копье Пустыни. Питер Бретт

свой взор на этих отважных воинов, которые сегодня ночью выйдут на вечную битву, чтобы сразиться с Гай на Ала, пока Эверам бьется с Най на небесах. Надели их мужеством и силой, чтобы они непреклонно стояли в ночи и увидали рассвет.

      Керан выбрал для Джардира самые маленькие и легкие меченый щит и копье, но мальчик все равно чувствовал себя карликом. Ему было двенадцать, и самый младший из собравшихся воинов был на пять лет старше. Джардир встал рядом с ними, не подавая виду, будто его что-то смущает, хотя и самый низкорослый воин возвышался над ним.

      – В первую ночь в Лабиринте най’шарума привязывают к воину, – объяснил Керан, – чтобы он не лишился присутствия духа при первой атаке алагай. В этот миг может дрогнуть даже самый отважный воин. Назначенный тебе воин станет твоим аджин’палом, побратимом. Ты должен подчиняться каждому его слову, и вы будете связаны до самой смерти.

      Джардир кивнул.

      – Если ты переживешь эту ночь, на рассвете к тебе придет дама’тинг, – продолжил Керан.

      Джардир испуганно взглянул на наставника.

      – Дама’тинг? – переспросил он. Алагай он не боялся, но дама’тинг до сих пор вселяли в него ужас.

      Керан кивнул:

      – Одна из них предскажет твою смерть. – Он невольно содрогнулся. – Лишь с ее благословения ты станешь даль’шарумом.

      – Они говорят, когда ты умрешь? – перепугался Джардир. – Я не хочу это знать.

      Керан фыркнул:

      – Ничего они не говорят. Будущее известно только самим дама’тинг. Но если тебя ждет смерть труса или слава, они узнают это еще до того, как ты снимешь бидо.

      – Смерть труса меня не ждет, – отрезал Джардир.

      – Пожалуй, – согласился Керан. – Но тебя может ждать смерть глупца, если не будешь слушать аджин’пала, забудешь об осторожности.

      – Я буду внимательно слушать, – пообещал Джардир.

      – Хасик вызвался быть твоим аджин’палом. – Керан жестом подозвал воина.

      За два года после прощания с бидо Хасик заметно подрос. В свои семнадцать, окрепший на доброй еде даль’шарумов, он был на фут с лишним выше Джардира и в два раза тяжелее.

      – Не бойся, – улыбнулся Хасик. – Я позабочусь о верблюжьем ублюдке.

      – Верблюжий ублюдок сбил своего первого алагай на три года раньше тебя, Свистун, – напомнил Керан. Улыбка Хасика стала немного натянутой.

      – Он принесет славу племени Каджи, – согласился Хасик. – Если выживет.

      Джардир вспомнил, как хрустнула рука и что пообещал ему Хасик. Он знал, что Хасик будет пристально следить за ним. Достаточно малейшего неповиновения, и воин убьет его, прежде чем он снимет бидо и станет равным.

      Поэтому Джардир принял оскорбление, как принимал боль, и оно прошло насквозь, не причинив вреда. Он не позволит сбить себя с пути, когда слава совсем близко. Если он переживет эту ночь, то станет самым юным даль’шарумом на памяти поколений, и в Недра Хасика!

      Их отряд ждал в засаде на втором уровне. Посреди