Копье Пустыни. Питер Бретт

спокойно спросил Джардир.

      – Герцог Форта Красии. Аббан уверяет, будто ты – Избавитель.

      – Но ты в это не веришь?

      – Избавитель не принес бы с собой смерть, насилие и мародерство, – сплюнул Идон.

      Воины напряглись, ожидая вспышки ярости, но Джардир лишь кивнул:

      – Неудивительно, что слабые жители севера верят в слабого Избавителя. Но это неважно. Мне не нужна твоя вера, мне нужна твоя преданность.

      Герцог скептически посмотрел на него.

      – Если ты падешь ниц предо мной и поклянешься во всем следовать воле Эверама, я пощажу тебя и твоих советников. Мы заберем твоих сыновей и воспитаем из них даль’шарумов. Они станут выше любого чина-северянина. Мы вернем тебе богатство, за исключением десятой вассальной доли. Все это я предлагаю в обмен на помощь в завоевании зеленых земель.

      – А если я откажусь?

      – Тогда все твое – мое. Ты увидишь, как заколют твоих сыновей, как заделают детей твоим женам и дочерям. Остаток жизни ты проведешь в лохмотьях, будешь есть дерьмо и пить мочу, пока кто-нибудь не сжалится и не прикончит тебя.

      Так Идон Седьмой, герцог Форта Райзона и повелитель всех райзонцев, первым из северных герцогов преклонил колени и коснулся лбом пола перед Ахманом Джардиром.

      Джардир сидел на троне, когда Аббан привел еще несколько чинов. Какая ирония! Жирный хаффит – самый незаменимый из его придворных! Очень немногие люди Джардира говорили на языке северян. Кое-кто из купцов знал пару слов, но лишь Аббан и Малый совет Джардира изъяснялись на местном наречии бегло. И только Аббан предпочитал беседовать с чинами, а не убивать их.

      Как и все пленники, которых нашел Аббан, голодные, избитые чины были одеты в грязные лохмотья, несмотря на мороз.

      – Очередные богатые купцы? – спросил Джардир.

      Аббан покачал головой:

      – Нет, Избавитель. Это метчики.

      Глаза Джардира удивленно распахнулись, он быстро сел прямо:

      – Почему с ними так дурно обращались?

      – На севере метчиков считают ремесленниками вроде мельников или портных. Даль’шарумы, когда грабили город, приняли их за обычных чинов. Многие метчики убиты или бежали, захватив инструменты.

      Джардир тихо выругался. В Красии метчиков считали отборными воинами, и в Эведжахе было написано, что они заслуживают всяческого почтения. Даже северные метчики кое-чего стоят, если он хочет выиграть Шарак Ка.

      Он повернулся к чинам, поклонился и без труда перешел на их язык:

      – Прошу прощения за недостойное обращение. Вас накормят, оденут, вернут вам земли и женщин. Если бы мы знали, что вы метчики, то обращались бы с вами уважительно, сообразно вашему званию.

      – Вы убили моего сына, – закашлялся один из мужчин. – Изнасиловали мою жену и дочь, спалили мой дом. А теперь извиняетесь?

      Он плюнул в Джардира и попал ему в щеку.

      Стражники у дверей с криками опустили копья, но Джардир отмахнулся и спокойно вытер плевок со щеки.

      – Я заплачу за смерть твоего сына, – пообещал он, – и возмещу остальные потери.

      Он подошел к мученику,