Копье Пустыни. Питер Бретт

продолжаешь меня удивлять, сын Хошкамина. Я не поверил, когда ты сказал, что прославишься за себя и за отца, но ты, похоже, решил доказать, что я ошибаюсь.

      Джардир пожал плечами:

      – Любой воин на моем месте сделал бы то же самое.

      Хеват хмыкнул:

      – Воины, которых я знаю, не столь скромны. Сколько демонов вы убили вшестером? Тринадцать?

      – Двенадцать.

      – Двенадцать, – повторил Хеват. – И еще ты помог Мошкаме умереть прошлой ночью. Немногим най’шарумам хватило бы мужества.

      – Пришло его время.

      – Пришло. У Мошкамы не было сыновей. Ты подарил ему смерть, а значит, должен отбелить его кости для Шарик Хора.

      Джардир поклонился:

      – Это большая честь.

      – Дама’тинг пришла ко мне прошлой ночью.

      Джардир с надеждой посмотрел на него:

      – С меня снимут бидо?

      Хеват покачал головой:

      – Она говорит, ты слишком молод. Если ты вернешься на алагай’шарак, не успев выучиться и вырасти, Каджи останутся без доброго воина.

      – Я не боюсь умереть, если это инэвера.

      – Слова истинного шарума, но все не так просто. Она запретила тебе появляться в Лабиринте, пока не подрастешь.

      Джардир нахмурился:

      – Выходит, я должен вернуться в Каджи’шарадж с позором после того, как сражался бок о бок с мужчинами?

      Дама покачал головой:

      – Это невозможно по закону. Мальчик, побывавший в шатре шарумов, никогда не вернется в шарадж.

      – Но если я не могу вернуться в шарадж и не могу остаться с мужчинами…

      Внезапно Джардир понял, в каком затруднительном положении оказался.

      – Я… стану хаффитом?

      Впервые в жизни его охватил слепой ужас. Страх перед дама’тинг показался чепухой по сравнению с этим. Кровь отхлынула от лица Джардира, он вспомнил, как Аббан молил спасти ему жизнь.

      «Ни за что, – подумал он. – Нападу на первого попавшегося даль’шарума, и ему придется меня убить. Лучше умереть, чем стать хаффитом».

      – Нет, – произнес дама, и Джардир выдохнул. – Возможно, дама’тинг это не кажется важным, ведь даже худший из хаффитов выше женщины, но я не позволю воину, прошедшему все испытания, пасть так низко. Со времен Шар’Дама Ка ни одному юноше, пролившему кровь алагай в Лабиринте, не было отказано в черных одеждах. Запрет дама’тинг марает нас всех. Пусть она служанка Эверама, но всего лишь женщина и не понимает, как это отразится на всех шарумах.

      – Тогда что со мной будет?

      – Тебя заберут в Шарик Хора. Я уже говорил с Дамаджи Амадэверамом и заручился его благословением. Даже дама’тинг не сможет ничего изменить.

      – Я стану священником? – Джардир попытался скрыть недовольство, но тщетно – его выдал надломившийся голос.

      Хеват хмыкнул:

      – Нет, мальчик, твое призвание по-прежнему Лабиринт, но ты будешь тренироваться здесь, пока не придет время. Учись, старайся, и станешь кай’шарумом, прежде чем твои ровесники снимут бидо.

      – Это твоя келья. – Хеват отвел Джардира в комнату в глубине