Путь к своему королевству. Вера Гривина

упокой его Господи!

      – Боже милосердный! – воскликнула Боянка.

      Найдена ахнула и перекрестилась.

      – Когда преставился? – спросила Агнесса дрожащим голосом.

      Бросив на пол шапку, Жердей затараторил:

      – Владимирко Володарьевич нынче был не в духе, опосля того, как выпроводил послов киевского князя, и кричал не токмо на слуг, но и на сына с невесткой. Потом они всем семейством отправились к Спасу, на вечерню, а в храме случился со старым князем удар. Не иначе Господь наказал нашего князя за нарушение крестного целования.

      – Неужто он помер прямо в храме? – спросила Боянка.

      Жердей помотал головой.

      – Нет, старый князь отдал Богу душу опосля того, как его в хоромы перенесли.

      – А что за люди поскакали из Галича на ночь глядя? – осведомилась боярыня.

      – Князь Ярослав отправил слуг вдогонку за послом киевского князя – ответил Жердей.

      «Теперь князь Ярослав – хозяин в Галицком княжестве», – обеспокоенно подумала Агнесса.

      – Надобно собираться, – обратилась она к Найдене. – Завтра на заре мы едем в Перемышль.

      А тем временем гонцы князя Ярослава спешили выполнить его повеление. Киевляне вначале не поверили в смерть Владимирко Володарьевича, а восприняли происходящее, как новое коварство нечестного князя. Бруно ругал себя за то, что не расстался сразу с послами Изяслава Мстиславовича, а решил их проводить.

      «Не обернулись бы для меня эти проводы гибелью».

      Только тогда, когда послы увидели на княжеском дворе слуг и дружинников в черных одеждах, они убедились в правдивости известия о кончине Владимирко Володарьевича.

      – Значит, преставился князь, упокой его Боже, – удовлетворенно заключил Петр Бориславович и перекрестился.

      Владимирко Володарьевич лежал в гробу посреди княжеской гридницы, а князь Ярослав сидел в золотом кресле и горестно вздыхал. Кроме двух князей, мертвого и живого, в гриднице были еще стоящие в карауле у гроба дружинники.

      Послы, войдя в гридницу, разом осенили себя знамением и склонили головы.

      – Наказал Господь моего отца за клятвопреступление – скорбно заговорил Ярослав. – Мне же остается токмо молиться за душу новопреставленного раба Божьего Владимира да исправлять грехи его. Дай Господи, чтобы мои старания на земле обернулись милостью к покойному на Небесах. Дай-то Бог! Дай-то Бог!

      Послы закивали, а князь продолжил:

      – Пущай князь Изяслав не беспокоится – я желаю жить с ним в мире, о чем писано в сей грамоте.

      На последних своих словах он знаком подозвал к себе Петра Бориславовича и отдал ему толстый свиток со словами:

      – Эх, кабы я мог поведать о своих добрых намерениях брату моему, королю Гёзе, с души еще один камень свалился бы!

      – Зачем же дело стало? – подал голос Петр Бориславович. – С нами есть человек угорского короля, – кивнул он в сторону Бруно, – кой прямо отсель поскачет к своему государю.

      Бруно