Вера в верования и наоборот. Алексей Олегович Шкатов

Христа», которое его последователи разрабатывали и записывали, нестойко, нестройно и, пожалуй, даже ненадежно.

      – Вы можете нести чушь, сколько Вам угодно. Любой сектант будет втирать мне свой взгляд на мир. Но я останусь при своих.

      Ксения вновь попыталась высвободить руки. «Чтоб их, этих самураев». Японский узел «извивающаяся змея», возрастом в 4 тысячи лет только больнее сдирал кожу с запястий.

      Чандра пристально посмотрела на Ксению.

      – Ты все руки изрежешь, женщина.

      – Не твои же руки, что волнуешься?

      «Да… Не развязать… Козлы…» Ксения затихла, внимательно глядя на огонь огромной черной свечи. «Красивая вещь.» Ксения устроилась поудобнее у стены.

      – Я сама делаю эти свечи.

      Чандра не сводила глаз с Ксении.

      – Все что ты здесь видишь, я сделала своими руками.

      – То есть не только языком трепать умеете?

      Ксению разрывало на части от злости и обиды. «И ловко как, сукин сын, мне этот шприц в ногу загнал». Обида вспышками памяти скакала по пустыне… Открытый капот ее джипа, еле заметный укол в ногу, начинающийся рассвет сквозь стекла прыгающей по барханам машины, белый, как снег, затылок неизвестного похитителя, так ловко лавирующего на огромной скорости посреди вечного песка…

      – Да, он блондин.

      «Мысли читает». Ксению передернуло. Печатные листы с механизмами телепатических защит замелькали перед ее глазами.

      – Он тебе понравится.

      Чандра тоже перевела взгляд на свечу.

      «Поддержи собеседника». Внутренний голос безошибочно подсказывал схемы ухода от НЛП. Свеча треснула громко и раскатисто.

      – А почему вы все именно Христа трогаете? Мусолили бы Будду или Аллаха своего.

      – Он не наш.

      – Кто?

      – Аллах.

      «Вот те на…» Ксения полностью сосредоточилась на пламени.

      – Вы своего бога изобрели?

      – Конечно, женщина.

      – А зовут его как?

      – А тебя как зовут?

      – Ксения.

      – Так и его так же.

      «Шутка?». Ксения ровно и методично перестраивала дыхание на восемь ударов пульса. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох….

      – Что?

      Чандра вновь посмотрела на Ксению.

      «Уже теряешься, стерва заморская…»

      – Твоего бога зовут Ксения?

      Ксения улыбнулась широко и открыто. Чандра моргнула.

      «Шах…» Ксения не уводила взгляд со свечи.

      – Это твоего бога так зовут. Моего зовут Чандра.

      «Ты меня сбиваешь»…

      – Это твое имя?

      – Мое.

      – Каждый и есть бог? Это хаос.

      – Бог и есть Хаос. Но каждый не есть бог. И это не хаос.

      – А Христа, значит, нет?

      – Есть. И Аллах есть.

      – И Будда?

      – Конечно. Все есть и всё есть.

      – Не перемудрили?