Вера в верования и наоборот. Алексей Олегович Шкатов

раскурил сигару, когда спичка, казалось, сжигает ему пальцы.

      – Бог? Какой он на самом деле?

      Пилот выдохнул одновременно с тем, как Аламат наполнил кабину вертолета запахом цветущей яблони и чего-то еще.

      – Тебя занесло, сагиб…

      – А по-моему, это тебя занесло, турист.

      – Ты не понял, сагиб.

      Аламат указал сигарой в иллюминатор.

      – Вертолет твой занесло.

      Пилот только сейчас опомнился. Лопасти вертолета почти коснулись двух параллельно стоящих минаретов, но летающая машина каким-то чудом оказалась между ними, не зацепив ничего. Пилот поднял Вертолет повыше и завис на месте.

      – Послушай, странник…

      Мысли пилота вдруг приобрели стройные очертания. Голова стала ясной и чистой, как в детстве, когда он смотрел на ручей и прозрачность бегущей воды шептала ему о бесконечной Радости Жизни.

      – Я никогда не слышал о такой теории. То, что ты сейчас рассказал… Я не нахожу нужные слова… Это как-то правильно, что ли…

      Пилот смолк мгновенно. Его мысль слилась, как вода с песком со словами Аламата о том, что в этом Мире все правильно.

      – Это и есть то самое Правильно. Это Истина, сагиб.

      Странно выглядел вертолет посреди Багдада, висящий на месте между двух минаретов.

      – Чистая, незамутненная Суть.

      Аламат смотрел на тлеющую сигару, слегка раздувая огонек.

      – У тебя необычный медальон, странник… И ты говоришь необычные слова. Но они действительно… Какие-то правильные… Это ведь Иоанн-Креститель, да?

      – Нет, сагиб, это его голова. Великая Голова, наполненная Великими Мыслями. На блюде. Символ для дураков.

      – Господи…

      Пилот побледнел.

      – Мысли на блюде.

      Пилот отчетливым эхом слышал свои слова.

      – Великие мысли на блюде, сагиб.

      – Господи…

      …Медальон сливался с солнцем, которое теплым утренним светом заливало Багдад…

      – То есть, вот так просто???!!! Мысли на блюде?! Ему что, для этого отрезали голову? Чтобы все понимали, что мысли – вот они – на блюде, перед нами?!

      – Ты умный человек, сагиб.

      – Он ведь крестил Иисуса Христа. Он ведь… У него еще второе имя было…

      – Предтеча.

      – Да-да! Иоанн Предтеча. То есть он все подготовил, предрек и сам его крестил. А почему же не он сам Бог?

      – Потому что он его Ключ.

      Аламат глубоко затянулся «яблоней» и надолго задержал дым в легких.

      …В глазах девушки, которая стояла на краю рыночной площади, два параллельно стоящих минарета сверкали отблесками солнечных лучей. Чандра пристально смотрела на вертолет, и паранджа на уровне губ еле заметно колыхалась, давая понять, что Чандра что-то шепчет. «Шевен о пра малим».

      – Шевен о пра малим, сагиб. Приземляйся, мы прилетели.

      10

      – «Шевен о пра малим» – самое первое из первых пяти древних заклинаний.

      Гул