Ты мой худший вариант. Анастасия Градцева

засиживаться, Лия! Поняла? Написать мне, как приедешь, написать, когда поедешь. Обратно на такси. Или тебя водитель Анин привезет?

      – На такси, – поспешно говорю я. – Спасибо, мам! Все, пока!

      – Хорошо проведите время, – напутствует она.

      Я кисло улыбаюсь и кладу трубку.

      Боюсь, слово «хорошо» к сегодняшнему вечеру подходит мало. Зачем Громов меня тащит с собой? Снова придумает какую-то идиотскую игру, чтобы надо мной посмеяться?

      Лучше не думать. Так будет легче.

      Без десяти семь я выхожу на крыльцо колледжа, а через несколько минут туда подъезжает вип-такси, и из него выходит Громов. Вот он явно заехал домой переодеться, потому что теперь на нем вместо привычной кожаной куртки синий с белым спортивный бомбер, на ногах светлые джинсы и белые кроссовки, а волосы по-модному взъерошены. Он выглядит расслабленнее, чем в колледже, и ему это все просто возмутительно идет.

      Я теперь рядом с ним выгляжу еще хуже, и радости мне это не добавляет.

      – Привет, кукла, – широко ухмыляется Громов, распахивая перед мной дверцу дорогой машины. – Готова повеселиться?

      – Готова выполнить нашу договоренность, – упрямо отвечаю я. – До скольки я там должна быть?

      – Пока мне не надоест, – лениво отвечает он с переднего сиденья, и это не тот ответ, который мне хочется услышать.

      Мне нельзя задерживаться, иначе мама узнает, где я.

      И тогда будет катастрофа.

      Я обещаю себе, что буду очень скучной и постараюсь надоесть Громову еще до того, как мы приедем в клуб.

      Вывеска «Брусника» сияет неоновым светом, и поэтому ее хорошо заметно на старинном здании в центре города. Я слышала про этот клуб, он даже среди наших студентов считается очень престижным. Во многом потому, что вход туда разрешен только по клубным картам и только с двадцати одного года, а значит, раньше четвертого курса попасть в «Бруснику» просто нельзя.

      – Меня не пустят, – с плохо скрываемым облегчением говорю я. – Мне девятнадцать.

      – Поспорим? – спрашивает он, поворачивая ко мне голову. Отблеск фонарей падает на крошечного дракона в правом ухе, и тот вспыхивает серебряными искрами.

      Я молчу.

      Хорошо, что не стала спорить, потому что стоит Громову показать черную с золотым тиснением карту, как его и меня пропускают без всяких разговоров. Кажется, он сюда ходит на каких-то особых условиях.

      Здесь три этажа, на каждом свой бар, своя музыка и свои… фишки, которые Громов лениво перечисляет, пока мы поднимаемся по лестнице.

      – На первом после полуночи бои можно посмотреть, видишь в углу ринг? Все официально, со ставками. На втором тусят любители таблеточек и всяких стимуляторов, зато и диджеи здесь всегда самые прикольные.

      Я вздрагиваю.

      Нет, мама никогда в жизни не должна узнать, где я сегодня была. Ни за что на свете.

      – А на третьем? – с волнением спрашиваю я, потому что мы идем именно туда.

      – Стриптиз, эротические шоу и вип-зоны, – скучающим голосом говорит Громов. – Наша вот здесь.

      Зоной он называет столик с несколькими диванами,