Сунгай. Геннадий Лапин

своего детства провели на полатях. Так назывался настил из досок на 60–70 сантиметров ниже потолка. Полати устраивали на кухне рядом с русской печью и залазили на них с печи. Так как тёплый воздух всегда поднимается вверх, они были самым тёплым местом в доме после печи. На полатях выросло не одно поколение крестьянских детей. Другим их достоинством было то, что они не занимали места в доме, это было большое спальное место. Кроме этого здесь можно было складировать кое-какие вещи. Это ещё одно изобретение русского народа, яркий пример рационального использования пространства дома нашими предками!

      Полати были застелены старыми ватными одеялами, на которых и спали Егорка, его брат, а также облюбовавшие это место кошки. Между печкой и краем полатей был разрыв, чтобы залезавший на печь не бился о полати головой. Это создавало трудности для маленьких детей при залезании на полати с печи. Роста не хватало, а зацепиться руками на полатях было не за что. Приходилось каждый раз просить кого-нибудь из взрослых подсадить или снять с полатей.

      Кошки, жившие на полатях, этой проблемы не знали. По столбу, примыкавшему к печи, они вскарабкивались на брус и по нему шествовали на полати. Егорка подсмотрел этот путь и также стал залазить на полати по брусу на коленях. Залазил он головой вперёд, а слазил, пятясь назад, чтобы потом ногами встать на печку. Изначально его страховала мать, стоя под брусом и подняв руки вверх, а потом он осмелел и стал в светлое время дня залазить один. В темноте он так делать боялся.

      Однажды ночью он захотел в туалет и позвал мать, чтобы она его подстраховала. Полусонная Пелагея встала под брусом и недовольным голосом скомандовала:

      – Ну давай, слазь. Почему перед сном в ведро не сходил?!

      Егорка стал пятиться и ногой что-то столкнул с бруса. Мать вскрикнула и заохала. Слезший с полатей Егорка увидел, что мать держится за голову и стонет. Она зажгла керосиновую лампу и увидела, что на полу лежит литой чугунный утюг. Обычно он стоял на плите другой печки в горнице.

      – Сынок! Ты же меня чуть не убил! – воскликнула мать.

      Справив нужду, Егорка залез на полати, а утром слышал, как взрослые разбирали произошедшее. Мать с отцом утюг на брус не ставили. Подозрение падало на сестру Валю или Ваську Красилова, который учился в десятом классе и жил у них на квартире. Кто-то из них поздно вечером погладил одежду и поставил утюг на брус. Сестра своей вины не признала, похоже это был Васька.

      – Слава богу, что утюг лишь скользнул по голове и спине. Если бы носком ударил в темя, всё, конец! – подвела итог разговора мать.

      Это происшествие, связанное с полатями, было у Егорки не единственным. Русская печь была справа от входной двери. Вдоль печи стояла деревянная лавка. В углу между печью и стеной на скамейке стояло помойное ведро, а над ведром висел рукомойник. Зимой здесь умывались, а летом рукомойник вешали на улице. Егорка немного подрос и стал пытаться залазить не по брусу, а непосредственно с печки, ложась животом на край полатей и уцепившись за что-нибудь