Нож-саморез. Иван Николаев

сказал им старший подьячий, и чуть повернув голову к Николаю Ивановичу и Митьке, добавил, – нам сюда.

      Прошли ещё через два маленьких помещения, спустились вниз по ступенькам.

      – Тьфу, темно как. Никифор! – Рявкнул Иван Григорьевич. – Никифор, неси огонь!

      Прибежал Никифор – один из тех троих писарей – с горящей свечой, зажёг лучины – стало светло.

      – Вот эта дверь. Доставайте свои камни.

      Дверь оказалась маленькой, с низкой притолокой – без поклона не войдешь, ни выйдешь. Кованые дверные петли и засов казались надёжными. Огромный замок незамкнутый висел на дверной ручке. Справа от двери вдоль стены стояла короткая скамья.

      – Никого нет. – Иван Григорьевич толкнул дверь. Из мрачной темницы повеяло холодом. – Можете искать.

      Николай Иванович развязал мешочек, вытряхнул на ладонь два камня, сунул мешочек обратно в карман.

      – Следы долго не живут. Смотрите внимательно – от шапки-невидимки на притолоке могла остаться светлая полоса.

      Подьячий, Митька и Никифор упёрлись глазами в притолоку. Николай Иванович поднёс к притолоке камни, один с этой стороны дверного проёма, другой камень – в темнице, и медленно провёл ими справа налево.

      – Ничего не видно, – констатировал он. – Митя, видел, как я делал?

      – Ага.

      Николай Иванович отдал камни Митьке.

      – Делай так же по моему знаку, не торопись, медленно. – Сам достал ещё два камня и прижал их снизу к притолоке по краям – слева и справа. – Давай, Митя, двигай!

      Митька впервые держал такие камни в руках: гладкие на ощупь, неправильной формы, цвета овсяного киселя, они выглядели почти прозрачными.

      Митька поднял руки к притолоке, медленно повёл вдоль неё камни, и в какой-то момент глазам своим не поверил: на обычной деревянной доске мелькнула огненная змейка, как огонёк от свечи в полной темноте, если свечой водить из стороны в сторону.

      – Ай, молодцы! – рявкнул Иван Григорьевич прямо на ухо.

      От испуга камень выскочил у Митьки из правой руки, но на пол не упал, по крайней мере Митька не слышал как камень ударился об половицы.

      – Вот молодцы! – Продолжал радоваться подьячий. – Ну, Николай Иванович, ну, удружил! Вот помог так помог! Значит, вор пришёл сюда в шапке-невидимке, правильно я понимаю? И он ею под притолокой след оставил? Так я говорю?

      – Так, Иван Григорьевич.

      – Вот, значит, как они нас провели!

      Митька стал оглядываться, пытаясь разглядеть на полу камень. Камень ведь белый, его должно быть видно.

      – Никифор! Дуй за бумагой и чернилами, протокол писать будем!

      Никифор исчез за дверью.

      – Это ещё не все. Проверим замок. – Николай Иванович снял с дверной ручки замок, положил его на скамью, поднёс к нему камни. Следы волшебства не светились. – Похоже – замок открывали без всякого волшебства, ключом или отмычкой. И тогда выходит, что сторож или спал, или стал сообщником.

      – Э-э-э-х,