Нож-саморез. Иван Николаев

приоткрыл глаз. Николай Иванович сидел за столом, перед ним стояла миска с молоком, он крошил в неё хлеб. Наталья Тимофеевна наливала ему в кружку кисель. Николай Иванович ничего не ответил, лишь улыбнулся.

      – А что? Мужчина ты видный – не мужичок какой-то. И двор у тебя, и хозяйство исправное.

      – И голова на плечах, – поддакнул Николай Иванович.

      – Да. Тебе только свистнуть – все твои будут. Вон, давеча какая красавица приходила – Матрёна Андреевна. К ней уж кто только не сватался – всем от ворот поворот. А тебе не откажет. Я-то знаешь что подглядела? А вот что: как она от тебя вышла, так слезу вытерла, да и разулыбалась.

      – Да она за всю жизнь свою ни одной книги ещё не прочитала.

      – Молода ещё. Постарше станет – все книги и прочитает.

      На печи было тепло. Митька сунул под голову берёзовое полено, и вновь погрузился в сон.

      Из тумана вышли семеро – пять мужчин в высоких синих шапках, баба в платке и мальчик. Все одеты нарядно, как бояре. А, может быть, как князья. Тот, который с бабой, несёт книгу, и вроде как протягивает её Митьке, и говорит:

      – Ищи во всем самого простого – и в еде и в одежде, и не стыдись нищеты, ведь большая часть сего мира живет в нищете.

      И тут Митька замечает, что за спинами у этих людей, летает какое-то существо. Маленькое. Сначала показалось – воробей. Нет – не воробей. Не птица вовсе.