Золотой Рыцарь. Владимир Александрович Косарев

поднял глаза на герцога и ответил:

      – Честное слово, уважаемый господин герцог, я не волшебник и не колдун. Мой золотой глаз сам делает золото, когда я этого сильно захочу. Отпустите меня к рыбакам, пожалуйста, и я вам покажу, как золото делается. Оно просто рождается и всё. Без магии и колдовства.

      Герцог сжал подбородок в ладонь и вернулся в кресло. Он очень крепко задумался, изредка сверкая глазами в сторону рыжего.

      – Или ты на самом деле такой круглый дурак, или ты очень и очень умён. – Сказал Вайсауген, глядя на скатерть стола. И вдруг возбуждённо выкрикнул – Делай! Бери в этой комнате всё, что тебе понравится, и продемонстрируй мне свои чудеса! Разрешаю! Давай, рыжий, не стесняйся! Обещаю, я отпущу тебя домой! Эй, стража!

      Герцог позвонил в колокольчик и тут же появился солдат.

      – К нам никого не впускать! И не шуметь там! Выпорю!

      Солдат поклонился и исчез.

      А герцог, вновь повесив на лицо добрую улыбку, ласково сказал мальчишке:

      – Давай, милый, начинай работать. Герцог Вайсауген очень ценит расположение и исполнительность. Ты получишь награду, обещаю… Показывай!

      Он хлопнул в ладоши и расположился в кресле так, словно собрался посмотреть праздничный фейерверк на ярморочной площади.

      Рыжий тяжело вздохнул и полез за пазуху. Он достал грязный мешочек, развязал тесёмки и вытряхнул на ладонь небольшой хрустальный шарик, впаянный в ажурную золотую оправу.

      – Олефф, пожалуйста, назови меня старой глупой коровой! Обругай меня!

      – Ты, что, Торбетта! Что с тобой? – Олефф слез с лавки и подошёл к рыдающей супруге. Старуха сидела у двери прямо на полу и выла, размазывая слезы по щекам. Олефф пристроился рядом с ней и обнял за плечи.

      – Не страдай так, мать… Ну, сколько лет мы живём с тобой? Пятьдесят? Шестьдесят?

      Он растопырил пальцы на обеих ладонях и уставился в них, продолжив:

      – А может, уже все семьдесят? И сколько трудностей мы пережили вместе. И сколько горя съели на двоих?

      – Много, Олефф… Ой, как много.

      Кривая спина задумчиво уставился в пустую стену и сказал:

      – Хороший у нас дом, дорогая?

      Супруга всхлипнула и уткнулась рыбаку в плечо.

      – Хороший… Только пустой!

      Олефф ласково погладил жену по руке:

      – И уж сколько раз мы с тобой грызлись и ругались, что и не вспомнить… Нет, Торбетта, разрази меня шторм! Я не хочу больше ни ссориться, ни браниться с тобой!

      Торбетта вытерла слезу и покачала головой:

      – Кривая спина, в этот раз я заслужила. Я старая, безмозглая корова! Да мне надо было вцепиться ему в плечо, затащить в дом и не отпускать! Никогда больше не отпускать от себя этого парнишку! А я, как долбанутая веслом, побежала на рынок хвастаться! Что со мной? Ругай меня, Олефф, ругай!

      Олефф тяжело поднялся, опершись о дверной косяк и навис над женой, как скала.

      – Можешь огреть меня скалкой или половником, ругать я тебя не согласен! Даже не проси!

      Торбетта вцепилась руками в волосы:

      – Дура