Золотой Рыцарь. Владимир Александрович Косарев

долго.

      В тот день старый Олефф по кличке «Кривая спина» прогулял в кабаке почти все сбережения семьи, и его жена – седая Торбетта – принялась верещать на всю деревню:

      – Я прибью тебя, старого дурака! На что мы будем жить? Когда ты ловил последний раз приличную рыбу?

      А Олефф сидел на перевёрнутом ведре, икал и вяло огрызался:

      – Закрой рот, Торбетта. У меня осталось ещё несколько монет… Не кричи, Торбетта, якорь мне в дыхалку! Тебя, наверное, услышал уже сам бургомистр.

      – Бургомистр тебе не поможет! Я отлуплю тебя лопатой, Олефф, если ты не принесёшь завтра в дом муки и мяса!

      Супруг на это лишь глупо ухмылялся.

      Торбетта замахнулась на мужа, но так и не смогла его ударить. Она лишь горько зарыдала, закрыв лицо руками.

      Тогда Олефф протянул ей ладонь с медяками и, не удержав равновесия, обессиленный упал с ведра.

      В эту минуту мимо забора проходил рыжий бродяга. Это был парнишка лет шестнадцати-семнадцати, худощавый, глазастый и рыжий, как само солнце. Его знала вся деревня, но близко никто не общался и не дружил. Бродяга нищенствовал, побирался, чем мог, и слыл у рыбаков слегка тронутым, но вполне безобидным оборванцем.

      Он встал у калитки и что-то негромко сказал бедной женщине. Затем бродяга сделал нечто такое, что старуха мгновенно перестала плакать и замерла, словно окаменевшая.

      Вот что позже рассказывала Торбетта на рынке своим приятельницам:

      – Клянусь всеми богами, этот рыжий совершил чудо! Он моргнул, и все медные монеты превратились в золото! В самое настоящее, да!

      Подруги оглушили ее задорным смехом.

      – Что вы смеётесь надо мной? Думаете, я выжила из ума?

      Торбетта извлекла из корзины кошелёк и протянула подругам сияющую монету из чистого золота.

      – Вот! Смотрите! Такого блеска вы даже в храме не увидите! Золото! Самое настоящее, чистейшее! Этот рыжий обладает каким-то волшебством, я вам точно говорю!

      Кто-то из приятельниц осмотрел монету и недоверчиво хмыкнул:

      – Этот металл, конечно, ни с чем не спутаешь, но зачем ты нам так упорно врёшь, Торбетта? Скажи честно, эти деньги остались с заработка Олеффа, когда он в начале лета удачно продал большую рыбину.

      – Да, да, Торбетта – вторила ей другая женщина. – Рассказываешь нам сказки, а сама, наверное, приберегла золото. Я помню, у Кривой спины был когда-то недурной улов.

      Старая Торбетта задохнулась от желания что-то ответить и резко надерзить спорщицам, но промолчала. Смех подруг оскорбил её.

      Торговки махнули руками.

      – Пойдём отсюда! Если этот рыжий оболтус умеет превращать медь в золото, то почему он живёт под причалами и питается лишь обрубками рыбьих хвостов?

      – Ох, и повеселила ты нас, Торбетта! Вспомнила молодость. Хвастаешься, словно тебе снова девятнадцать лет! Как неприлично!

      А кто-то крикнул ещё грубее и обиднее:

      – Иди, трать своё чудесное золото, покупай молоко и мясо с сахаром! А потом проваливай отсюда!

      Подруги оставили обиженную Торбетту одну среди торговых рядов.

      Но её хвастливая речь о монете не осталась неуслышанной. Кое-кто внимательно разобрал все слова и даже успел заметить деньги в морщинистой ладони женщины.

      В замке Герцога Вайсаугена в тот же вечер слуга рассказывал о происшедшем на рынке:

      – Мой господин, старуха всем показывала золото! Не знаю, сбрендила ли она только что, или была всегда сумасшедшей, но я видел монету своими глазами! И она точно рассказывала про рыжего с причалов!

      Герцог, вальяжно откинувшись в дорогом кресле, махнул ладонью.

      – Продолжай, любезный. Расскажи мне подробнее об этом нищем мальчишке.

      Слуга учтиво поклонился и продолжил:

      – Появился неизвестно откуда. Никто его не знает. Говорят, сирота. Живёт под деревянным настилом старого причала, где холодные рыбные склады. Маленький такой, худой, кривой, неказистый. Ходит в лохмотьях, улыбается, помогает рыбакам, те его кормят. Да он всем помогает, как я понял. Он блаженный голодранец, мой господин!

      – Блаженный, не блаженный, но медь в золото превращать умеет – распевно ответил Герцог. – Или ты веришь этим сказкам?

      Доносчик уверенно замотал головой.

      Затем Вайсауген резко встал и повелительно вытянул руку.

      – Позови мне начальника стражи, любезный.

      Слуга выбежал из залы и через мгновение перед герцогом предстал высокий и широкоплечий человек в офицерской форме.

      Военный почтительно поклонился герцогу и сразу услышал вопрос:

      – На старом причале обитает нищенка. Рыжий такой оборванец. Знаете его?

      Начальник стражи многозначительно кивнул, не произнеся ни звука.

      Герцог продолжил:

      – У вас на причалах имеется свой человек, ведь правда?

      Гость повторно