Мистерии. Кнут Гамсун

вместе весь вечер.

      III

      Минутка сел на стул, взял сигару и закурил.

      – Может, вы что-нибудь выпьете? – спросил Нагель.

      – Нет, я не пью. От спиртного у меня голова идет кругом и все начинает двоиться в глазах, – ответил гость.

      – Вы когда-нибудь пили шампанское? Ну конечно же, пили.

      – Да, много-много лет тому назад, на серебряной свадьбе моих родителей.

      – Вам понравилось?

      – Да, припоминаю, это было очень вкусно.

      Нагель позвонил и велел подать шампанского.

      Они потягивают шампанское и курят. Вдруг Нагель, пристально взглянув на Минутку, говорит:

      – Скажите… Я хочу задать вам один вопрос, который может показаться смешным. Согласились бы вы, конечно, за известную сумму, чтобы вас записали как отца в метрику ребенка, отцом которого вы не являетесь? Мне это пришло в голову просто так, я не имею в виду ничего определенного.

      Минутка глядел на него широко раскрытыми глазами и молчал.

      – За небольшое вознаграждение, крон в пятьдесят или, скажем, даже в две сотни, сумма здесь не имеет значения, – сказал Нагель.

      Минутка покачал головой и долго молчал.

      – Нет, – проговорил он наконец.

      – В самом деле не хотите? Деньги я выплатил бы наличными.

      – Все равно! Нет, этого я сделать не могу. Этой услуги я оказать вам не в силах.

      – А собственно говоря, почему?

      – Не просите больше, оставьте меня. Я ведь тоже человек.

      – Да, быть может, это действительно уж слишком, с какой стати вы обязаны оказывать кому-то такую услугу? Но мне хочется задать вам еще один вопрос: согласились бы вы… Ну, могли бы вы, за пять крон, конечно, пройтись по городу с газетой или бумажным кулем на спине?.. Вы выйдете отсюда, из гостиницы, потом направитесь на рыночную площадь и на пристань… Согласны вы это сделать? За пять крон?

      Минутка смущенно склонил голову и механически повторил: «Пять крон», но ничего не ответил.

      – Ну да, за пять или за десять крон. За десять крон вы бы это сделали?

      Минутка откинул со лба волосы.

      – Я не понимаю, откуда вы, приезжие, наперед знаете, что я для всех шут? – сказал он.

      – Как видите, я могу тотчас вручить вам эти деньги, – продолжал Нагель, – все зависит только от вас.

      Минутка впивается взглядом в ассигнации. Растерянно глядит на них, облизывает пересохшие губы и не выдерживает.

      – Да я…

      – Простите, – поспешно останавливает его Нагель. – Простите, что я прерываю вас, – повторяет он, чтобы не дать гостю говорить. – Как ваша фамилия? Я, право, не помню, но, кажется, вы не сказали мне, как вас зовут.

      – Меня зовут Грегорд.

      – Вот как, Грегорд? Скажите, а тот Грегорд, делегат Эйдсволльского съезда[1], не доводится вам родственником?

      – Да, с ним я в родстве.

      – Так о чем же мы говорили? Ах да, значит, ваша фамилия Грегорд? И вы, конечно, не согласитесь заработать эти десять крон таким манером?

      – Нет, – неуверенно пробормотал Минутка.

      – А

1

17 мая 1814 года в Эйдсволле была принята конституция Норвегии.