Потомокъ. На стороне мертвецов. Кирилл Кащеев

не бегом Митя выскочил на улицу… Хлынувший в лицо воздух и недоумевающая физиономия Ингвара заставили его шумно перевести дух. Казавшееся непреодолимым желание убивать отползало медленно и нехотя, как приливная волна. Сверху донесся недовольный вздох… и Мите на нос спланировало маленькое черное перышко. Ах вот как! Он зло стиснул кулаки. Не дождешься!

      Спокойствие. Невозмутимость. Сдержанность. Он светский человек или пейзанин какой?

      – Вы с Ингваром в одном номере предпочитаете, Свенельд Карлович, или в разных? – Вопрос должен был прозвучать весело и заинтересованно, и… так он и прозвучал. Никакого волнения, никаких переживаний. Хотя если Штольц выберет два – хватит ли денег?

      – Дмитрий! Домой! – Подхватив юбки, тетушка вихрем вылетела из дверей. – Сейчас же!

      – Тетуш-ш-ш-шка! – прошипел Митя, стараясь аккуратно и незаметно вернуть выскочивший в ладонь нож обратно в перевязь. Наконец нож скользнул на место, и Митя задумчиво поглядел на вцепившиеся в кожаный рукав плаща сухонькие пальчики. – Вы тихо кричите, тетушка. Не всем любопытствующим слышно, как сестрица начальника губернского департамента полиции закатывает публичный скандал. Посредине улицы. На глазах у соседей.

      Пальцы еще мгновение подержались за темную кожу и медленно разжались. Тетушка стрельнула глазами туда-сюда и невольно оправила строгий белый воротничок с острыми, как шилья, кончиками.

      – Дмитрий, я требую, чтобы ты вернулся в дом! – проводя ладонями по и без того отлично выглаженной юбке, процедила она.

      – Я услышал ваше требование, дорогая родственница! – почтительно ответствовал Митя и полез в седло. В изящную игру «твои слова ничто для меня» он тоже умел играть. Получше тетушки.

      – Дмит!.. Дмитрий, – резко понизила голос она, – ты хочешь разгневать отца?

      – Думаете, его разгневает, что я уберег его от позора? Накликанного родной сестрой… и продолжаете ведь накликивать…

      Тетушка снова нервно огляделась – головы любопытных уже совершенно откровенно торчали из всех окрестных окон.

      – Ты хочешь его… расстроить?

      – Полагаю, гораздо больше отец… расстроится, узнав о вашей крайней нелюбезности с его хирдманном.

      – Я ничего не знаю ни о каких хирдманнах!

      «Так учитесь! – хотелось закричать Мите. – А то ведь так необразованной провинциалкой и помрете! Может, даже прямо сейчас!»

      Буйное биение крови толкалось в виски, и казалось, кто-то тихонько шептал на ухо, какое мягкое, податливое у тетушки горло…

      Тетушка. Дама. Родственница как-никак… Была б она мужчиной… Вот Ингваром, например… Увы. Митя на миг прикрыл глаза.

      – Где ваш Антипка, тетушка? – устало сказал он. – Пусть откроет ворота.

      – Ты… остаешься? – дрогнула голосом тетушка.

      – Мы остаемся, – криво улыбнулся Митя. – Заведем автоматоны… Вы ведь для этого выскочили за нами, верно? Чтоб помочь?

      Он не знал, ради чего тетушка затеяла весь этот балаган, но, когда дама наконец понимает,