Потомокъ. На стороне мертвецов. Кирилл Кащеев

поэт! – одобрительно прохрипел Петро, глядя на переброшенный через руку франта отрез.

      – Еще какой! – согласился Франт, щупая шерсть. – Ты гляди! Не бракованная. На брюки, а то и спинжак хватит. За такую Исакыч не меньше полтины даст. – Франт завернулся в отрез, будто в плащ, и гордо подбоченился. – Молодцом, Марьянка! Была б молодцом… кабы не была девкой! Лживой, как все ваше племя! Это ж надо, хабар от своих прятать! Придется тебя за то наказать. Верно, Петро?

      – А як же! – немедленно согласился громила, крепче стискивая дернувшуюся было Леську.

      Франт лениво хлопнул Марьянку по лицу. Выставив скрюченные пальцы, девушка прыгнула на него, как кошка… Коротко хлестнула трость, и, подвывая от боли, Марьянка рухнула на мостовую.

      – Гад! Сволочь! – собирая в ладонь кровь из разбитого рта, простонала она. – Отдай!

      – Было ваше – стало наше! – хмыкнул Франт. – Принесешь еще такой, глядишь, и прощу тебя. А не принесешь… – Во второй его руке мгновенно оказался нож. Он наклонился, поднося блеснувшее в свете фонаря лезвие к Марьянкиному глазу. – Гляди у меня! Внимательно гляди, пока есть чем! Теперь ты…

      Он повернулся на каблуках и двинулся к Леське. Отнятый отрез плащом свисал с его плеч. Не доходя пару шагов до девчонки, Франт остановился, элегантно отставив руку с тростью. Покрутил ножом, явно отыскивая самую эффектную позу и, не найдя, слегка суетливо спрятал его. Склонил голову к плечу, разглядывая притиснутую к груди громилы девчонку, точно знаток – картину.

      – Спорим, у тебя тоже для меня кое-что есть! – Кончиком трости он подцепил край Леськиной юбки.

      Петро гулко гыгыкнул прямо над ухом, а веснушчатая набычилась, исподлобья глядя на Франта:

      – Не замай! Мое! Мне на юбку! На зиму!

      – Зачем тебе юбка, ты и так красавица, – промурлыкал Франт, приподнимая ей подол все выше и выше.

      – Писаная! – пророкотал громила.

      – А будешь дергаться – станешь ножом пописанная! – рявкнул Франт, когда Леськин каблук воткнулся прямиком ему в ногу. – Стой спокойно, а не то и эту юбку пошматую!

      – Рятуйте! – вдруг пронзительно, изо всех сил заорала Леська. – Грабют! Караул!

      – Тю, дурная! – искренне удивился Франт. – Ты ще в участок на меня пожалуйся. «Я с фабрики честно украла, а злой Франт отнял!» – пропищал он делано-девичьим, жеманным голоском.

      – Карау…

      – Петро, заткни ее! – раздраженно буркнул Франт, выворачивая подол Леськиной юбки.

      Лапища громилы с тугим хлопком запечатала девчонке рот.

      – Помогите-е-е! – Вопль подруги вдруг во всю глотку подхватила Марьянка.

      – Еще одна самашедшая! Да что вы себе дума… – Франт осекся.

      Шорох был совершенно не слышен. Лапы ступали бесшумно, лишь огромная тень медленно вползала в круг фонаря, горбатилась, хищно наваливаясь поверх квадратной тени Петра и длинной – Франта. Медленно, как на шарнирах, Франт повернул голову…

      В паре шагов от них, у выхода в переулок, стоял громадный медведь.

      Косматая