Никитский бульвар. Лев Колодный

списки убитых. Составлена Книга памяти. Патриарх Алексий II назвал полигон «Русской Голгофой». На братские могилы родственники кладут цветы, зажигают свечи. Всему этому положил начало журналист, умерший в 2004 году, не дождавшийся награды государства.

      Подобный подвиг совершил писатель и журналист Гелий Рябов. Его фильмы о милиции шли на большом экране, за картину «Рожденная революцией» получил Государственную премию, знак «Заслуженного работника МВД СССР». С женами мы с ним однажды возвращались поездом в Москву из дома отдыха журналистов в Варне. В пути разговорились, он, глядя на мою малую дочь, сокрушался, что его взрослая дочь в «Эрмитаже» интересовалась не картинами, а туфлями на платформе. О раскрытой им жуткой тайне промолчал. Скрывал ее ото всех, даже самых близких.

      Главную тему жизни подсказал ему не редактор газеты. Сам, очевидно, того не ведая, сделал это министр МВД СССР Николай Щелоков. Тот самый, кто, надев парадный мундир генерала армии с орденами и медалями, из охотничьего ружья застрелился. С этим ружьем генерал охотился с покойным другом Брежневым. Командируя Гелия Рябова, личного консультанта по печати и кино, в Свердловск на совещание, министр неожиданно признался, что заходил в бывший дом инженера Ипатьева: «Захотел постоять на том месте, где упали Романовы».

      Прибыв в столицу Урала, консультант министра, немедля направился к «приземистому дому с двумя ризолитами и полуподвальным этажом», о котором помянул министр. Спустился по 23 ступенькам в полуподвал, где изрешетили пулями Романовых, не пощадив ни детей, ни слуг, ни врача. Прочел выцарапанную надпись на побелке: «Саря русского николу за х… сдернули с престолу» и подобные гнусные перлы фольклора.

      Ночью в гостинице осенила мысль: «Судьба подарила мне совершенно невероятную возможность. Когда-то купец Шлиман решил отыскать Трою. Посвятил этому поиску жизнь и нашел. И я найду».

      В Москве прочел в спецхране «Убийство царской семьи» следователя Соколова, который по поручению адмирала Колчака искал и не смог найти захоронение семьи Романовых. Увидел след у Маяковского в строчках стихотворения «Император»:

      За Иветью, где шахты и кручи,

      За Иветью, где ветер свистел,

      Приумолк исполкомовский кучер

      И встал на девятой версте.

      Пройдя на эту версту, начал Гелий долгий поиск Романовых. Он убедил взяться за это дело местного краеведа геофизика и его друга геолога, добывшего снаряжение, инструменты и разрешение на поиски в тайге. Пользуясь содействием министра, получил Гелий засекреченные крупномасштабные планы окрестностей Свердловска. В архиве нашел обрывок бумаги, где Николая II написал то ли свои, то ли чужие стихи:

      Не видать земли ни пяди.

      Все смешалось: кони, бляди.

      С красным знаменем вперед

      Оголтелый прет народ.

      Нет ни совести, ни чести,

      Все с говном смешалось вместе.

      Лишь одно могу сказать:

      «Дождались