Миткаль. Шлейф одержимости. Матильда Аваланж

трюк?

      Амина жестом заставила её замолчать, собрала карты, перетасовала и разложила вновь.

      Засунула миткаль обратно в мешочек, подержала там и вынула.

      Тяжело посмотрев на меня, она подбросила монету высоко вверх. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем монета, медленно переворачиваясь, вновь встала на ребро.

      Мы удивлённо охнули.

      Потом миткаль нехотя закачался, но не упал, а покатился по узкой голубой дорожке между картами. Докатившись до края стола, он упал на ковер и исчез под холодильником.

      – Пусть не коснулся карт, зато мы увидим, какой стороной он упал, – пробормотала Амина. – Смотри, Ева!

      Я опустилась на колени и заглянула под холодильник. Там, где ковер заканчивался, на линолеуме я увидела миткаль. Он стоял на ребре.

      – Отказываюсь что-либо говорить, – только и выдавила Ами.

      ГЛАВА 4

      Смерть в городе

      Я чертила на полях тетради фигуры – ромбы, овалы, трапеции, параллелепипеды, параллелограммы.

      Не знаю, с чего меня так потянуло на геометрию. Терпеть не могла её в школе.

      Каким-то образом я умудрялась ещё и записывать лекцию по истории. Но мысли мои были бесконечно далеки от Ярослава Мудрого.

      Не то, чтобы гадание произвело на меня неизгладимое впечатление. В подобную чепуху я не верю, и поверить меня заставит что-то по-настоящему убедительное.

      Но если на минутку забыть моё скептичное отношение ко всякой эзотерике, что может значить монета, три раза подряд встающая на ребро?

      Мой жребий ещё не брошен?

      Моя судьба ещё не определена?

      Моё будущее до такой степени интересное, что подобного изображения даже нет на картах Ами?

      Ребро – это третий вариант развития событий, которого никто не ожидал.

      Чепуха какая-то… Зачем только я согласилась… Наверное, чтобы теперь ломать голову, как будто мне больше думать не о чем!

      Я жирно перечеркнула все параллелограммы и полностью сосредоточилась на Ярославе Мудром.

      После этой лекции надо было на второй этаж за учебником. Спускаясь по лестнице, я бросила взгляд за коричневое стекло.

      «Согинею» окружал большой квадратный участок, разделённый на четыре сектора такими низкими бетонными стенками, что через них запросто можно было переступить. В каждом секторе стояли огромные вазоны, какие-то гипсовые постаменты, кованые беседки…

      Может, это такие оригинальные элементы декора, хотя, наверное, здесь всё осталось от прежних времён. Я точно знала, что здание академии не было построено с нуля, а хорошо отремонтировано.

      Что здесь раньше располагалось, не знаю… Может, какая-нибудь школа… Или общежитие…

      – Не могу поверить, – услышала за спиной.

      –Я сам не могу поверить, что её больше нет… – в этом голосе было такое потрясение, что я обернулась.

      Два молодых человека спускались по лестнице. На одного из них страшно было смотреть: он еле волочил ноги, руки его тряслись, а взгляд словно был обращён в пустоту:

      – Зачем