Миткаль. Шлейф одержимости. Матильда Аваланж

библиотеки. На мгновенье показалось, что тишина сменилась шепотом множества голосов, будто книги, стоящие на полках, заговорили все разом.

      – Привет, Ева…

      – Ева, здравствуй…

      – А что ты здесь делаешь, Ева?

      – Как дела, Ева?

      – Зачем ты убежала, Ева?

      – Тебе не страшно одной, Ева?

      – Ева?

      – Ева!

      – Ева…

      Я вскочила. Звенящая тишина, точно бритва, полоснула по ушам. Зелёная штора на окне чуть-чуть шевельнулась, будто от дуновения легчайшего сквозняка. Но все окна были закрыты.

      Мне показалось, что в библиотеке я не одна, и кто-то наблюдает из тёмного коридора. Свет строжайше следовало экономить, но я повключала лампочки во всём помещении, и не успокоилась, пока каждый тёмный угол не оказался освещён.

      Эти вопросы я могла задать себе и сама. Так же, как могла сама задеть шторку, когда поднималась. Никогда я не верила в страшные сказки и спокойно жила одна, но за всю жизнь, наверное, впервые мне стало не по себе.

      Стоя на зелёном линолеуме в центре абонемента, я смотрела на уходящие в перспективу ряды стеллажей, и все казалось, что за ними кто-то прячется.

      За спиной, в коридорчике, тяжело хлопнула дверь, и я круто обернулась.

      В помещение вошел пожилой мужчина добродушного вида с пакетиком в руках.

      Подойдя к кафедре, он начал выкладывать детективы.

      – Работайте? – с сомнением поинтересовался.

      – Да-да, конечно, – я так обрадовалась его появлению, что никак не могла найти формуляр.

      – У вас перепуганный вид, девушка.

      – Вам показалось, – натянуто улыбнулась я.

      Минут двадцать он выбирал книги, а когда я их записала, то настала пора закрывать библиотеку и уходить.

      Выключила везде свет, и помещение стало казаться откровенно враждебным. Вместе с мужчиной мы вышли на улицу.

      – Не страшно вам одной там сидеть? – поинтересовался он. – Закрываетесь поздно, а читателей с гулькин нос, наверное… Мало ли что…

      – Да нет, все в порядке, – соврала я, закрывая библиотеку на два ключа.

      Дома все как-то забылось. Дядюшка в очередной раз был чем-то недоволен и заставил меня натирать столовые приборы чистым полотенцем, чтобы блестели.

      Провозилась я допоздна и, как ни странно, быстро уснула.

      Следующие дни ничего плохого или хорошего не принесли. Влад Вячеславович не назвал мою фамилию на перекличке в четверг, как будто меня вообще не существовало.

      На работе все было спокойно, и я не вспоминала о том странном ощущении тревоги, посетившем меня в библиотеке в понедельник. Скорее всего, почудилось или просто нервы сдали. К тому же я получила зарплату, хоть и крошечную, но она была очень кстати, учитывая, что на момент её получения на карточке у меня было триста рублей.

      На выходных Амина пригласила меня и еще пару человек из группы к себе. Хотелось развеяться и поболтать о чём-нибудь несерьёзном с ребятами. Да и вообще просто хотелось сходить в гости.

      Амина жила в квартире,