39-й роковой. Валерий Есенков

оказанную фашисту и мятежнику Франко, придётся платить, и итальянскому и германскому капиталу надлежит получить свой весьма и весьма куш, исчисляемый десятками и сотнями миллионов рейхсмарок. Однако Англия и Франция первыми признают законность правительства фашиста и мятежника Франко, следовательно, английскому и французскому капиталу также надлежит получить свой значительный куш десятками и сотнями миллионов фунтов и франков. К чему это не может не привести? Это не может не привести к глубокому и неразрушимому конфликту интересов итальянского и германского капитала с интересами английского и французского капитала в Испании. Полная победа тут невозможна. Капитал своего никому не уступит, ничего не отдаст. Однако возможна борьба за преобладание, за получение большего куша, чем сможет вырвать противник. И борьба, как видно, уже началась. Чем может английский капитал припугнуть Германию перед предстоящим разделом добычи? Английский капитал может припугнуть Германию сближением Англии и России против Германии. Англичане не медлят. Первым принимается за дело английский премьер, и принимается за дело чрезвычайно эффектно. Первого марта в советском полпредстве устраивается ежегодный календарный приём. На приём приглашаются все министры, видные политики, банкиры, промышленники и журналисты крупных газет. Давно стало обычаем, что наиболее влиятельные министры никогда не посещают этих приёмов, не говоря уже об английских премьерах: со дня установления дипломатических отношений ни один английский премьер не переступал порога советского полпредства в Лондоне, в такой мере всё советское английским премьерам претит. И вдруг первого марта 1939 года в дверях приёмного зала появляется под руку с дочерью сам Чемберлен, высокий, сухой, с измождённым лицом. В зале – столпотворение. Гости замирают на полуслове, бегут, подобно ребятишкам, смотреть, как премьер станет себя вести в советском полпредстве, словно на чудо. Полпред проводит господина премьера в бальный зал, затем приглашает в свой кабинет, предлагает, по обыкновению, водки, премьер соглашается выпить глинтвейна. Расположившись у стойки буфета, хозяин и гость завязывают беседу на разные, поначалу, естественно, самые посторонние темы. Кабинет в тот же момент заполняет толпа. К ним теснятся возбуждённые люди и ловят каждое слово. Чемберлен не смущён. Он как будто нарочно доводит до сведения банкиров, промышленников и журналистов свои последние мысли об английской внешней политике. Прежде всего он сообщает, что по решению кабинета в Москву выезжает Роберт Спир Хадсон, консерватор, опытный политик, пятидесяти трёх лет, глава департамента по делам заморской торговли, то есть министр хоть и младшего ранга, но всё же министр. Целью поездки является урегулирование различных торговых неполадок и подготовка расширения объёмов англо-советской торговли. Полпред возражает, что жалобы английских предпринимателей на неполадки