О нас с улыбкой. Евгений Шмигирилов

сплошь было покрыто, золотыми печатями, как тело бригадира, уважающей себя бандитской группировки.

      После наступившей паузы, взятой, чтобы насытиться произведенным эффектом, он потребовал все сертификаты на водочную продукцию.

      Над головой у него проявился «нимб проверяющего».

      Пока я ковырялся с сертификатами, в зал вошли еще двое и окружили витрину с водкой…. «Нимб проверяющих» проявился и над ними.

      Я спокойно ждал.

      Водку я брал только с правой половины склада поставщика, она хоть и чуть дороже, но не левая, как на левой половине склада.

      После двухчасовой проверки в закрытом магазине, инспекторы смотрели на меня, как на вора, который украл их деньги, но доказать это они не могут. Судя по их гневным лицам, сдаваться они были не намерены.

      Наконец, старший сообщил, что завода, который выпустил вот те пять бутылок водки, не существует. Водка есть – а завода нет.

      «Нимб проверяющих» засветился над ними еще ярче.

      Это был удар под дых – конечно, списка вино – водочных заводов моей страны у меня не было. Было одно честное слово зав. склада, что водка с правой стороны склада – правильная.

      «Чего – говорю – хочешь?».

      Он показал три пальца: «Три – говорит – тысячи и ты нас больше не увидишь».

      Я дал, но он не взял. Я поднял удивленные глаза – он тоже: «Каждому по три» – сказал он, и бросил голодный взгляд на мой кошелек.

      Я говорю: «А морда не треснет, вы бы еще всем отделом пришли».

      Он потупился и сказал, что сейчас все по трое будут ходить, чтобы не было конфликтов разных с проверяемыми.

      Я сказал, что экономика страны может треснуть.

      Он заулыбался, но не уходил.

      Я дал «пять» и сказал, чтоб я ваши рожи только через год увидел.

      «Даже через два года – рассмеялся он – сейчас мы имеем право проверять вас один раз в два года».

      «Ну, ты бы так сразу и сказал, бери еще четыре тысячи. Извини, брат, что чуть не обманул вас…» – сказал я виновато, и проводил их взглядом. Извинения были приняты. Они повернулись и величественно вышли.

      «Что ж – подумал я – скромно и со вкусом».

      Колокольчик входной двери возвестил о чьем-то прибытии.

      Вошедший человек представился санитарным инспектором и показал свое удостоверение. Оно сплошь было покрыто золотыми печатями, как тело бригадира, уважающей себя бандитской группировки.

      После наступившей паузы, взятой, чтобы насытиться произведенным эффектом, он, не задерживаясь в зале, проследовал в кабинет. «Нимб проверяющего» у него сразу светился ровно и ярко.

      Он не стал ничего проверять, и задал мне один вопрос:

      «Как ты думаешь, смогу ли я найти просроченный продукт среди семисот наименований продуктов, лежащих в твоем зале, имеющих срок реализации от четырех часов до двух недель?».

      «Нимб проверяющего» горел над ним так же ровно и ярко.

      Я заулыбался вместе с ним – ответ был ясен, даже тупому, и молча расстался с трешкой.

      Та