Мистер Скеффингтон. Элизабет фон Арним

старая леди отчаянно отпиралась.

      – Ладно, не прищучили, но отловили слушательницу, не расположенную вам внимать, – улыбнулась Фанни.

      – Да я… да я в жизни ничего подобного не делала! – вскричала старая леди, возмущенная до глубины души. – А если вы вообразили, будто я могу хотя бы помыслить об отлове незнакомой мне особы, притом такой, которая…

      – А по-моему, – Фанни как ни в чем не бывало долила в свою чашку до краев, – наши с вами отношения доросли до откровенности в высшем ее проявлении.

      – Под откровенностью вы, конечно, разумеете грубость…

      – Нет, прямоту.

      – Какая разница!

      – Существенная. Грубость всегда направлена на конкретного человека, а мы с вами на личности не переходим. Мы просто говорим прямо, потому что нам больше не грозит встретиться.

      – В таком случае к чему: к прямоте или к грубости, – вкрадчиво начала старая леди, – отнесете вы мой на это ответ «ну и слава богу»?

      – Я сочту такой ответ правдивым, – снова улыбнулась Фанни.

      Она снова улыбнулась – она, которая менее часа назад…

      Глядя на пламя в камине, Фанни принялась за тостик. Она словно позабыла о старой леди и перенеслась в парк Нового колледжа, вторично едва не споткнувшись о две пары ног…

      – Уже уходите? – с надеждой спросила старая леди, поскольку Фанни вдруг резко отодвинулась от камина.

      – Мне жарко, – объяснила Фанни. Она действительно ощущала душный зуд, да только огонь в камине был тут ни при чем.

      – Вот как. А я подумала, вам пора, – протянула воспрянувшая было старая леди.

      – Я вызвала такси. Не могу ведь я уйти, пока оно не приедет.

      – И когда это случится?

      – Теперь уже скоро.

      – Знаете что? Поскольку я согласна с вами насчет невозможности нашей новой встречи, я вам скажу одну вещь…

      – В смысле грубость?

      – Нет, правду. Впрочем, воспринимайте как вам угодно. А теперь склоните слух. Итак: хотя внешность ваша играет против вас…

      – Зачем так говорить? – перебила Фанни. – Мы с вами выглядим совершенно по-разному, однако я не считаю, что ваша внешность играет против вас, равно как и моя едва ли играет против меня. Пути в жизни мы избрали разные, только и всего.

      – Совершенно разные. Позвольте же закончить мысль. Хотя ваша внешность играет против вас – вам это подтвердит любой священник или просто солидный человек, – в целом вы производите впечатление интересной личности. Или нет, не совсем так: слово «интересной», пожалуй, здесь лишнее. Скажем без ненужного пафоса – вы определенно личность.

      – Да, – кивнула Фанни, нашарила в сумочке сигарету, прикурила, но тут же воскликнула: – Ой, простите! – и швырнула ее в камин, ибо старая леди нарочито закашлялась. – Да, – продолжила потом с серьезным видом, – я часто думала, что из меня вышло бы что-нибудь путное, стоило мне только собой заняться.

      Дверь открылась.

      – Ваше такси ждет, мэм, – объявил официант.

      – Ну,