Целительница для генерала-дракона. Нинель Нуар

ценность, а моя задача – сделать все, чтобы пациент с ней не расстался. Все.

      Пострадавший дышал, сипло и прерывисто. Я затормозила у его головы, разложила ковер рядом и принялась перетаскивать мужчину за относительно здоровую часть. Я тянула и волокла, дергала и приподнимала рывками, и наконец несчастный оказался там, где нужно. Длина ковра подошла в точности. И ширины как раз хватило, чтобы обернуть вокруг ног и закрепить углы посередине полотнища, как огромный подгузник.

      – Держись, приятель, сейчас будет больно, – честно предупредила я, хватая волокушу за углы, как рикша берет свою повозку за оглобли, и поднимая вместе с ковром торс несчастного.

      Он снова застонал – как серпом по сердцу. Но помочь ему я сейчас ничем не могла: времени искать настойку нет, до дому бы добраться!

      И мы побрели.

      Каждый шаг приходилось выверять, там, где обычно я перепрыгивала с кочки на кочку, перебиралась рывком, на пределе сил, и сразу подтягивала тело за собой. Периодически оборачивалась, чтобы проверить как он там, но старалась не тормозить. Понимала, что если встану, то больше с места не сдвинусь.

      Я, конечно, окрепла во время походов в лес, но тащить на себе здоровенную тушу, да еще в мокрой одежде и сапогах, плюс пропитавшийся тиной ковер – это совсем-совсем другое!

      Казалось, путешествие растянулось на долгие часы, но когда я уперлась сапожком в первую ступеньку крыльца, последние сизые лучи зашедшего солнца еще витали над лесом.

      Успели.

      От облегчения я чуть не выронила скомканные в кулаках углы ковра. Ладони кровоточили, натертые жесткими узлами нитей.

      Предстояло еще затащить пациента в дом, что я проделала из последних сил и просто рухнула рядом на пол, переводя дыхание.

      С нас обоих моментально натекли попахивающие лужи.

      Пнув себя мысленно, поднялась и занялась уборкой. Сначала нужно все почистить, избавить раненого от одежды, отмыть от грязи, и только потом прикидывать, что я могу для него сделать.

      Раз он до сих пор цепляется за жизнь, я просто обязана попытаться ему помочь, а не просто опоить дурманом, чтобы легче отошел. Нет уж. Дурман, может, и пригодится, чтобы снять боль, но с ожогом что-то нужно делать.

      Какая жалость, что я не хирург!

      Повреждения кожи мы, разумеется, проходили. Но больше с упором на диагностику, чем операционное лечение. Да, я знала в какой ситуации обварившегося из чайника ребенка следует послать к специалисту.

      Вот сейчас как раз такая ситуация.

      Но справляться придется самой.

      Вспоминай, тряпка. Вам на лекции перечисляли, что делать при ожогах! Одной повязкой с примочкой тут не отделаешься.

      Мои руки действовали на автопилоте. Искали застежки, стаскивали сапоги, носили ведра с водой, выжимали тряпки, зажигали свечи. Пришлось выгрести почти весь наш запас с Люной. Потом будем впотьмах сидеть, пока Мартин с пасеки не захворает животом – снова – и не притащит новых толстеньких, вкусно пахнущих свежим воском свечей.

      Сейчас же в комнате пахло паленым