Иллюзия одиночества. Игорь Федоров

но потом переименовали.

      – Почему? Хорошее название. И книга классная.

      – Плохая книга.

      Пятнадцать минут под еле светлеющим небом, вместо тёплой постели, ради хлеба, с не самым приятным человеком на пару – что может быть нелепее! И не предупредил, не позвонил! Припереться с детьми, чтобы хозяева не имели морального права отказать! Но это в доме. Теперь я был готов высказаться, чем бы это не обернулось в будущем.

      – Послушай…

      – Вон он! – закричал Ватрушкин. – Изумрудный город!

      Магазин, действительно, был прекрасен снаружи. С вывески улыбались классические изображения советских Страшилы и девочки с собакой, не помню, как зовут.

      – Элли и Тотошка! – радостно объявил Ватрушкин.

      Точно!

      Я посмотрел на его улыбающееся лицо и даже немного проникся такой искренностью. Ещё чуть-чуть, и он запоёт ту самую песенку, а я, не в силах устоять, подхвачу. А следом присоединятся все люди, из окон будут выглядывать удивлённые лица и мощных нестройный хор накроет город.

      Мы в город Изумрудный

      Идём дорогой трудной,

      Идём дорогой трудной,

      Дорогой не прямой!2

      Мы вошли внутрь уже в приподнятом настроении. Что-то из далёкого детства включило в наших взрослых душах волшебный фонарь, тёмные углы очистились, плесень просохла, пыль выветрилась.

      Мы купили только хлеб, но это была самая лучшая покупка за последние лет тридцать, будто два друга-школьника, не спешащие домой после уроков, сейчас будут идти по солнечной улице и поедать мякиш, попутно споря о чём-то своём. А дома вечером будет мультик. Да-да, тот самый.

      – Погоди, я сейчас, – Ватрушкин, с лицом, расцвеченным детской улыбкой, повернул назад.

      – Зачем?

      – Хочу сфотаться! На память!

      – Вот делать нечего, – пробормотал я, улыбнулся и достал телефон, отчитаться перед супругой о покупке.

      И тут позади раздался визг тормозов, удар и крики.

      – Алло! – послышалось в трубке.

      Я смотрел на экран телефона, молчал и боялся обернуться назад. Знал, что ничего хорошего там нет. Знал, что жизнь – стерва жуткая и управляет людскими судьбами, как вздумается. Что жизнь человеческая хрупка, как ёлочная игрушка. Знал, что у нас дома есть хлеб, купленный вчера вечером.

      – Алло! Ты где там?

      Я молчал.

      Моя капитанша

      Июльская ночь разлилась по небу, звёзды отразились в озере, в луже, в которой я промочил ноги и в её глазах.

      Её глаза, это вообще отдельная тема и даже использование затёртого до дыр шаблона «бездонные», в данный момент является не грехом, а констатацией факта, что такие глаза есть не у каждой девушки, а только у особенной. В чём её особенность? В том, что я на неё запал, а я чересчур разборчив. Такие парни, как я, зачастую долгое время остаются без пары, разыскивая среди прекрасной половины человечества самую-самую прекрасную. И если поиски затягиваются, то после сорока лет им приходится

2

Автор текста Ирина Токмакова