«Великий инквизитор» и трагедия исихазма в России (история и тайны «имяславских» споров). Алексей Михайлович Величко

главным богословским защитником исихии и «имяславия» в России. Свое убеждение он основывал не только на Евангельских текстах, но и на русском святоотеческом предании, напомнив в возражении на рецензию о. Хрисанфа (Минаева) всем известные слова св. Иоанна Кронштадтского о том, что «Имя Бога и есть Бог, Имя Иисус – есть Сам Иисус».

      В течение короткого времени о. Антоний (Булатович) написал две статьи в защиту книги о. Илариона (Домрачева), а затем «Апологию веры в Божественность Имен Божиих в Имени Иисус (против имяборствующих)», вышедшую летом 1912 г. Реакция монастырских властей и самого архиепископа Антония (Храповицкого) была очень жесткой. Булатовичу передали, что иерарх, доктор богословия и член Святейшего Синода Русской церкви, был крайне разгневан на него за дерзость и возражения, которые Булатович позволил себе привести в книге.

      Однако неожиданно для игумена монастыря, принуждавшего о. Антония отказаться от своих взглядов на «имяславие», викарный епископ Московской епархии Трифон (Туркестанов), прибывший на Афон, открыто поддержал Булатовича. Более того, он порекомендовал игумену отослать Киреевского вовне на какое-то время, дабы не смущать братию. Как выяснилось, если к тому времени «распря» между сторонниками и противниками «имяславия» и имела место, источником зарождавшейся междоусобицы являлся именно о. Алексий6.

      В скором времени подавляющая часть русского монашества Афона выступила в поддержку о. Антония (Булатовича) и, несмотря на запреты игумена продолжать споры относительно «имябожия», летом 1912 г. направила открытое письмо о. Мисаилу, в котором открыто исповедовала, что «Бог неотъемлемо присутствует в Своем Имени Иисус», что «Имя Иисус и есть Сам Бог, т.е. Имя неотделимо от Бога», «Имя Иисуса есть Богоиспостасное и относится равно к человечеству и Божеству Его», «Имя Иисуса вследствие присутствия в Нем Бога, способно творить чудеса»7.

      В ответ «имяборцы» во главе с о. Алексием (Киреевским) направили открытое письмо Константинопольскому патриарху Иоакиму III (1878-1884; 1901-1912), требуя осудить «имяславцев». Прошение вызвало скорую и сочувственную реакцию: патриарх поручил изучить вопрос Халкинской богословской школе, и по получении ее весьма пространного и безосновательного ответа, уже 12 сентября 1912 г. запретил на Афоне чтение книги «На горах Кавказа». Поскольку патриаршее послание не имело ни единой ссылки на Святоотеческое учение, а содержало лишь общие фразы и вообще не производило впечатления богословского анализа, русские афонские монахи отказались принимать его. В ответ они подготовили протокол собора братии, в котором в очередной раз засвидетельствовали свою верность исихазму.

      Ввиду продолжающихся баталий (причем, не только богословских, но и телесных) между иноками русских монастырей, Афонский кинот, центральный соборный орган управления Святой Горы, почти полностью греческий по своему этническому составу, дружно принявший сторону «имяборцев», отказавшись признавать

6

Там же. С.52, 53, 73.

7

Иларион (Алфеев), митрополит. Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. С.415, 416.