Джистпортрет. Портрет души – 419. Что делать, если я боюсь всего нового?. Королевский Евген

танцевать, петь… Что это»? Это пока – загадка для меня.

      Мои дорогие читатели, хочу поделиться с вами своей историей, рассказать вам о себе, о том, что было в моей жизни, о том, как я справлялась со сложностями и о том, что я не смогла преодолеть. Где падала, но пыталась встать и дальше идти, как пережила расставание с человеком, которого любила больше жизни, как приехала в совершенно чужой город, где у меня не было ни работы, ни знакомых. А еще я расскажу вам о своем детстве. В нем было много страха, обиды и ненависти к людям. Некоторые страхи со мной – даже сейчас. В моем обиженном и озлобленном сердце, все же, есть теплые воспоминания, которые я храню глубоко в душе. Мне нравится быть одной. Я чувствую свободу, спокойствие и умиротворение. Я могу совершать любые действия – петь, говорить с собой, смотреть то, что я хочу, принадлежать себе, своим мыслям. Рассказывать о себе нелегко, но чашка какао помогает погрузиться в написание этих строк…

      Я помню самый счастливый Новый Год в моем детстве. Все было, как обычно, мы со старшей и младшей сестрами что-то пытались приготовить к приезду нашей мамы. Мы готовили шоколадный пирог с клубничным вареньем и запекали картофель с мясом. Ароматом был наполнен весь дом. Не хватало только мамы и мандарин. Мы так веселились с младшей сестрой и так много было потрачено энергии, что мы с ней уснули, не дождавшись мамы.

      Когда мы проснулись, было раннее утро, под подушкой лежал подарок, в доме пахло мамой и мандаринами. Мы очень были рады подаркам, но мама была нашим лучшим и сокровенным подарком. В этот Новый Год мама подарила мне куклу, я помню ее даже сейчас. Пухленькая, с длинными черными волосами, розовыми щечками, в синем платье с радостным лицом, эта кукла была в моих глазах шедевром, я ее всем показывала, фотографировалась с ней, на прогулки ходила с ней и всем говорила, что это мама мне ее подарила. Когда меня оскорбляли, критиковали, кричали или обижали моих сестер и маму, я приходила домой, обнимала свою куклу и плакала. Когда мама была рядом, она помогала мне перебороть ненависть к людям, она помогала пережить мне то, что мне казалось невозможным пережить. Когда мама уезжала снова, чтобы заработать денег, чтобы накормить и одеть нас, моя кукла была снова для меня всем. Отец тем временем пил, кричал на нас, бил нас. Он не пытался исправиться, он еще больше усложнял жизнь мне и моим близким. Я думаю, что он никогда нас не любил, не испытывал к нам той любви, которую испытывает любящий отец. Кроме оскорблений в школе, на улице, меня еще и отец оскорблял, унижал и пытался ударить, порой удавалось скрыться от его рукоприкладства. Были моменты, когда он переставал пить, жить становилась спокойнее, хотелось играть, веселиться. Но проходило немного времени и вновь вся радость и спокойствие переходили в слезы, крики, бой посуды, мы выбегали из дома к соседям или просто – куда глаза глядят. Не знаю, почему мама прощала ему все это, возможно боялась, что