День милости. Анфиса Ширшова

еще подлость вы придумали для жителей Долин?

      – Маленькая Айви демонстрирует бунтарский нрав, – цокнул языком Клинт. – Татум таких жалует.

      – Это еще кто? – Я заметила, как Призрак-волк неодобрительно качнул головой, но мне было плевать.

      Противный Клинт рассмеялся.

      – Дикие жители Долин даже не знают имен членов правящей семьи? Татум – пятый сын Правителя, и трое сильнейших девушек станут его наложницами. Это и есть милость, за которую вы будете сражаться. Элла-Роуз примет только лучших жителей Долин. Другие нам не нужны. Слабые отправятся на каторжные работы, а те, кто совсем ни на что не годен, сгниют в лесу.

      – Вы считаете, что мечта девушек из Долин – стать любовницей какого-то…

      – Айви, перестань! – испуганно шикнула Стейси.

      – Не просто любовницей, а сосудом, в котором будет расти будущий Правитель Элла-Роуз, – нахмурившись, произнес Клинт.

      – Я не собираюсь за это сражаться, – выплюнула я ему в лицо, сжав кулаки.

      – Тогда сдохнешь в пещерах Великих гор, – рявкнул Клинт, теряя терпение.

      – Ты сражаешься за жизнь, Айви Эванс, – внезапно произнес Призрак-волк ровным тоном. – И не важно, что ждет тебя после.

      – Наказать! – внезапно взвизгнул Клинт, теряя маску показного радушия. Лицо исказила гримаса злости напополам с нетерпением. Он уже не претворялся добрым посланником Правителя, в этом не было необходимости. – Зейн, вырежи на ее теле знак бунтовщиков.

      – Вряд ли это понравится Татуму, – спокойно произнес Призрак, который сопровождал нас из Долины.

      – Если она выиграет, в чем я сильно сомневаюсь, ее лицо приведут в порядок.

      Лицо? Я отшатнулась, в ужасе глядя на Призрака. Он медленно потянулся к поясу и достал нож с коротким лезвием. Стейси взвизгнула, кто-то из ребят ахнул, но ни один не рискнул помочь. Вокруг меня быстро образовалось пустое пространство. Я смотрела на Призрака, которого Клинт назвал Зейном, широко распахнув глаза, не сразу сообразив, почему все плывет. Это от слез. Но я не собиралась показывать Клинту свою слабость. Вздернула подбородок, сцепив зубы.

      – Только не шевелись, – внезапно едва слышно шепнул Зейн. – Все закончится быстро.

      Его глаза чуть сощурились, когда он поднес нож к моей правой щеке. Теплая ладонь прикоснулась к лицу, мягко удерживая его на месте. Я зажмурилась, чувствуя, как слезы просочились сквозь ресницы. Острая боль пронзила щеку. Лезвие вспороло кожу, оставляя длинные порезы.

      – Вот и все, – совсем тихо произнес Призрак и отступил в сторону.

      Из свежих ран сочилась кровь. Я стерла ее дрожащей ладонью и повернулась к ребятам. Стейси прижимала пальцы ко рту, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Дэни кусал губы и сжимал кулаки, остальные же, не таясь, разглядывали клеймо на моем лице. Я посмотрела на пальцы, измазанные в собственной крови. Так заканчивался для меня День милости.

      ***

      Знак бунтовщиков – три горизонтальные полосы, которые перечеркивала четвертая, – был