Измена. Простить или отомстить. Юлия Гауф

этот разговор? Показался из-за мигрени и таблеток? Или он был?

      Нет. Его не могло быть. И Давид не может мне изменять.

      Он знает, что я не смогу простить. Он знает, что если изменит мне – это будет конец. Он помнит, каково это – возвращать меня, добиваться.

      Потому что мы оба уже знаем что такое измена.

      Это уже случалось с нашей семьей, и больно было нам обоим.

      Глава 7

      А кто вы?

      Спросила эта Вероника.

      И муж меня не представил.

      – Я Давид, – зачем-то сказал он и поднялся. С широкой улыбкой протянул руку той низкорослой блондинке. – Кристина, правильно?

      – Нет, я Света, – блондинка растерянно пожала ладонь мужа.

      – А я смотрю – лицо знакомое. Точно, Света. Помню-помню. Виделись как-то. Поужинать заскочили? Советую взять пасту, повар сегодня в ударе! Ну, увидимся, Света? Приятного вечера.

      Муж рухнул обратно за стол. Его речь такая быстрая, что я сообразить ничего не успела.

      Молча посмотрела на девушек.

      – Пойдем, – Света потянула Нику в сторону, но так вдруг уперлась. Стряхнула ее руку и поправила волосы.

      – Как мама, Давид? – спросила она таким сладким тоном, что у меня тут же засосало под ложечкой.

      – Более менее, – спокойно ответил муж. Отпил вина и облизнул губы. – Она ипохондрик, ты знаешь. Конечно, это характер. С такой женщиной как она лучше не спорить. Иначе специально найдет у себя кучу болячек. Ты знаешь, – опять повторил муж и, чуть запрокинув голову, засмеялся.

      Веронике не смешно.

      Мне тоже.

      Сверлю его глазами. На этом гладком широком лбу сейчас будет дыра.

      Давид перехватил мой взгляд.

      И посерьезнел.

      – Ладно, как там твоя блефаропластика? Решилась? – он откинулся на стуле и окинул Веронику профессиональным оценивающим взглядом. – У меня как раз завтра окошко освободилось после обеда. Могу тебя принять.

      Я невольно уставилась на веки Вероники.

      Ее умело подкрашенное лицо покрылось красными пятнами. Она открыла рот и глотнула воздух. С возмущением выпалила:

      – Ну, Давид, это уже перебор. Ты…

      – Понял, понял, – муж выставил ладони вперед в обезоруживающем жесте и встал. Подтолкнул девушек. – Сейчас, подождите меня, я подойду.

      – Давид, – уже тоже собралась подняться, но руки мужа легли на мои плечи.

      – Любимая, я быстро. Видишь, пациентка нервная? А я ляпнул, не подумав, при всех. Неудобно вышло. Блефаропластика – дело такое. Интимное.

      – Почему она тебя про маму спрашивала? – дернула плечом, сбрасывая его руки.

      – Потому, что это мамина знакомая. Дочь ее какой-то подруги. Лиля. Давай я отойду на секунду, извинюсь, ладно? Не дуйся, любимая, – он поцеловал меня. – Пара минут – и до самого утра я твой.

      Глава 8

      ДАВИД

      Отошел от столика и перевел дух.

      Черт возьми.

      Вероника статуей замерла рядом с оркестром – те в углу пиликают какую-то заунывную дрянь. Хочется скрипку им в зад засунуть.

      Сегодня