Измена. Простить или отомстить. Юлия Гауф

ресторана – я бы тебя никуда не пустил. На тебя же там все пялятся. Озабоченные.

      – На тебя в твоей клинике тоже! – крикнула.

      – Любимая, минутку подожди, не уходи, – в ответ попросил муж.

      Дверь туалета закрылась с негромким хлопком.

      Я глянула в зеркало и поправила завитые волосы.

      Я бы и сама не рискнула играть в ресторанах. Но «Казанова-Клуб» принадлежит лучшему другу моего мужа.

      И там я в безопасности.

      Ни разу еще не было такого, чтобы ко мне приставали. Заведение приличное. Для людей, которым нравится ужинать под классическую музыку.

      Подкрасила губы.

      И покосилась на телефон мужа, лежащий передо мной.

      – А ты сегодня дома? – крикнула. – Никуда не собираешься?

      – Лиль, из туалета можно выйду сначала? – глухо отозвался Давид.

      Хмыкнула.

      Ногтями постучала по черному экрану телефона.

      И не выдержала, взяла сотовый в руки. С замиранием сердца ввела пароль.

      Фух.

      Разблокирован.

      Пароль муж не менял.

      Так…

      Закусила губу.

      Я уже решила, что доверяю. И мама его мне сказала вчера, что, правда, отправляла к нему на прием дочь подруги.

      С Вероникой вопрос закрыт.

      Или почти закрыт.

      Мысленно ругая себя, залезла в сообщения.

      Только убедиться, что в ту ночь пациентка писала гневное послание с кучей восклицательных знаков.

      Какое это было число?

      Затаив дыхание, осторожно листнула ленту сообщений вниз.

      Так, так, так…

      Нет ничего!

      Никакой злобной клиентки.

      Судорожно пролистала еще раз.

      И бросила телефон, едва хлопнула дверь и из коридора прозвучал голос мужа:

      – Любимая, я весь внимание.

      Муж вышел ко мне с лениво-расслабленным выражением лица, какое у него бывает, когда Давид возвращается домой.

      – Что ты там спрашивала? – он встряхнул мокрыми руками.

      – Я тоже работаю пальцами, – от волнения выразилась по-идиотски. Муж изогнул густую бровь. Я поправилась. – Я музыкант, а ты хирург. Но я ношу обручальное кольцо, – выставила перед его лицом безымянный палец. – А ты нет.

      – Не думал, что тебя это огорчает, любимая. Ты не говорила, – Давид приблизился. Мягко оттеснил меня от столика. Из ящичка достал шкатулку, из нее свое кольцо.

      У меня на глазах надел его. Поднял голову.

      – Раз уж у нас минутка откровений. Признавайся, Лиля. Еще тебя бесит моя прическа, – Давид взъерошил волосы. – И то, что я хлюпаю, когда пью чай. Еще те серые ботинки, – он понизил голос. – И…

      – Давид! – замахнулась, чтобы шлепнуть его по груди.

      Он перехватил мою руку и рывком притянул к себе.

      Он смотрит мне в глаза.

      И улыбается.

      А я не могу сдержать ответной улыбки.

      – Твою прическу я обожаю, – призналась. – Как и всего тебя. Вместе с ужасными серыми ботинками. Ладно, мне пора, – отстранилась.

      Наклонилась,