Праздничный патруль (сборник). Галия Мавлютова

в пять. Алина припустилась бегом. Мама вылечит. Стоит ей узнать, что опера не берут любимое дитя на задержание из-за нетоварного вида – сразу от всех напастей избавит. У мамы золотые руки и любящее сердце. По запаху жареной рыбы, доносившемуся из-за двери, Алина поняла, что не ошиблась. Мама готовит ужин. Аромат на весь квартал. Кузина не стала звонить, открыла дверь своим ключом.

      – Мама! Мне нужна срочная помощь!

      – Что случилось, доченька?

      Окутанная кухонными ароматами, мама бережно обняла дочь, затем отстранилась и спросила:

      – Говори, чем лицо угробила?

      – Мам!

      – Не мамкай! Говори! Признавайся!

      Алина принесла из комнаты чудо-крем. Обошлось без объяснений. И без комментариев мама поняла, что случилось с дочерью.

      – Да, даже в Роспотребнадзор не пожаловаться, – произнесла мать, с грустью рассматривая цветную наклейку на тюбике.

      – Почему? Я хочу устроить им разгон!

      Алина жалобно посмотрела на мать. В трудные периоды жизни Алина, как в детстве, любила называть маму Пуней.

      – Ну, Пуня! Помоги, родная, мне нужна срочная помощь. Антигистаминные препараты обещают результат через пару дней, а за это время меня уволят с работы.

      – Успокойся, таких, как ты не увольняют. Сейчас я тебя вылечу. Иди сюда! – Пуня потащила дочь в свою комнату.

      – Каких – таких? – заинтересовалась Алина.

      – А вот таких!

      В полумраке комнаты мерцал странный свет. На круглом столе стояла лампа причудливой формы.

      – Откуда у тебя эта лампа? – спросила Алина, увидев за лампой небольшой аквариум с мелькавшими в нем существами.

      – Садись! Молчи. Сейчас будем лечиться. От мошенников проходу нет, с каждым днем их все больше и больше. На дур рассчитано – продают чудо-кремы без аннотаций.

      – Мам, ты что, считаешь меня дурой? – спросила Алина, разглядывая себя в зеркале.

      – Нет, доченька, не считаю, но… – мать многозначительно замолчала.

      – Что «но»? Так дура я или нет? – Алина подступила ближе к матери.

      Все равно отражение не радовало. Красные пятна распространились по обеим сторонам лица. С такой внешностью увозят на «Скорой».

      – Не дура ты, не дура, но с подковыкой, – пробормотала мама.

      – С подковыркой?

      – С подковыкой. Не знаешь, чего от тебя ожидать. С тех пор как я тебя родила, каждую минуту жду какой-нибудь неприятности. И ведь не нарочно ты все это делаешь! Не нарочно. То ли у тебя с мозгами что-то не в порядке, то ли ты такая наивная, не знаю…

      Алина шевелила губами, от ярости потеряв остатки самообладания. Воистину, все обиды нам наносят не опера в отделе, а самые что ни на есть близкие люди.

      – Ох, мама, вечно ты!

      Алина почувствовала, что по пылающим щекам поползли предательские слезинки. Она наклонила голову, и слезы остановились на полпути.

      – Где твои лекарства? Ты обещала меня