Команда сорванцов: Музей восковых фигур. Бал газовщиков. Филип Пулман

и подергиваться от возбуждения, так что это еще не все, догадался Гром.

      – В общем, – разразился наконец Бенни, – я его раскрыл! Я раскрыл преступление!

      Все собрание безучастно уставилось на него.

      – Да правда же! Честное слово!

      И, не в силах совладать с собой, он вскочил и исполнил небольшую джигу, словно Пэдди Фелан, знаменитый Плясун-с-Ложками. Акуленыш Боб в полном восторге присоединился к нему.

      – Не иначе ему мышь в подштанники забралась, – понимающе кивнула Брайди и, встав с места, отвесила Бенни смачную затрещину. – Заглохни, придурошный! Садись и выкладывай, раз ты у нас такой Секстон Блейк!

      – Хорошо. Хорошо, – отозвался Бенни и действительно сел. – Когда поймали Штампа Биллингса?

      – Сто лет назад, – мрачно отрезала Брайди.

      – Это было… это было, – Гром принялся копаться в памяти: ведь мясник что-то такое на эту тему говорил… – Ага! Это было в том году, когда Сефтон выиграл Дерби!

      – Значит, в 1878-м, – тут же сказала Брайди.

      – А теперь посмотрите на монеты! – продолжал Бенни. – Да на год, на год посмотрите!

      В то же мгновение три руки протянулись в кучке сияющего серебра и схватили по монете.

      – 1878!

      – Все?

      – Да!

      – Значит, это все Штамп!

      – И вовсе никакой не Громов папа!

      – Но…

      Это «но» вырвалось, конечно, у Грома… а дальше с ним что-то произошло, и он вдруг начал верить. Лихорадочно перевернул все монеты на ящике – да, все совершенно новые с виду и на всех 1878 год, точно в нужном месте. В груди словно надулся большущий шар радости – Гром чуть не всхлипнул от облегчения, но постарался замаскировать звук икотой. Монеты сверкающим водопадом сыпались из одной ладошки в другую… Да, кажется, все правда.

      – Все, теперь мы сможем доказать, что он невиновен! – заключил Бенни.

      Чердак захлестнуло волной аплодисментов и ликующих возгласов, но тут Брайди сказала: «Нет, не сможем», – и воцарилась тишина.

      – Это ничего не доказывает насчет мистера Добни, – продолжала Брайди. – А доказывает только то, что, кто бы эти деньги ни чеканил, для модели у него была новая монета 1878 года.

      – Да кто бы стал такое делать в 1894-м? – простонал в отчаянии Гром. – Монетам 1878 года должно быть аж шестнадцать лет! Уж всяко бы поистерлись с тех пор, хоть немного. Наверняка их прямо тогда и сделали!

      – И потом, – не унималась Брайди, – если их действительно делал старый Штамп Биллингс, почему они стали появляться только сейчас?

      – А потому что где Штамп жил, не забыли? – встрял Бенни. – Под «Универмагом Гребби», вот где! Я смекаю, он понаделал сотни таких фальшивок да все припрятал, и никто их тогда не нашел. Потом Гребби купил дом, сделал там магазин, и нашел в подвале клад… ну, или там тайник в стене или еще что. И в этот самый оборот их сейчас пустил он!

      – Но мистер Гребби – богач, – слабо возразил Гром. – Зачем ему пускать на улицу фальшивые пенсы, сам подумай.

      – Потому что он не только богач, но