Точный удар. Надежда Максимова

еще некоторое время поизучал документы… потом характерным жестом передал их мне.

      – Хорошо. Забирайте. – Служители порядка чуть расступились, как бы освобождая мне проход к притихшему «дяде». – Штраф вам пришлют на указанный адрес.

      – Огромное вам спасибо, – пролепетал я и бросился к любимому родственнику. – Я знал, что встречу полное понимание.

      – Присматривайте за ним, – посоветовал на прощание полицейский.

      – Непременно. Обязательно. Не оставлю ни на минуту.

      – Ну-ну…

      Такси, в которое я погрузил вновь обретенного дядю, было беспилотным. Потому что ни один живой водитель не вынес бы могучего запаха перегара, исходившего от «родственника». К счастью, после короткого полицейского движения, пришедшегося в район печени, мужичок утратил боевой азарт и почти не сопротивлялся моему дружескому участию. В противном случае в одиночку мне вряд ли удалось бы усадить его в транспорт – бомж оказался коренастым.

      Когда мы достаточно удалились от служб правопорядка, я решил, что настало время познакомиться.

      – Как вас зовут?

      – Рембрандт ван Рейн, – пафосно ответил родственник, болезненно потирая правый бок.

      – Что, тот самый?

      – Именно.

      – Я думал, он умер.

      – Искусство бессмертно!

      Я внимательно оглядел собеседника. Круглолицый, крепенький, в возрасте хорошо за пятьдесят…. Чем-то он действительно походил на голландского гения.

      – По портретам я представлял вас несколько иначе.

      Ответом был взгляд свысока:

      – Кто ты такой, чтобы судить о моих портретах?

      – Значит, вы художник?

      – Только в этом городе могут спросить художник ли Рембрандт ван Рейн!

      В таком духе мы общались всю дорогу.

      Бомжара оказался информированным собеседником. И хотя его речь то и дело прерывалась демоническим хохотом и требованиями немедленно принести пива, он поведал много интересного.

      В частности, выяснилось, что в городе совсем нет заключенных. Ни политических, ни уголовных, ни задержанных за мелкое хулиганство либо административные нарушения.

      Зато существует некий анклав (наподобие Ватикана в Риме, только значительно меньше по площади), в котором расположены все пенитенциарные заведения: тюрьма, СИЗО, камеры временной изоляции, спецшкола для трудных подростков и прочее.

      Когда человек нарушает тот или иной закон, полиция оформляет его выезд в этот анклав. Там он пребывает весь срок заключения, а затем получает право вернуться домой.

      То есть высылка из города может быть, как внешней (применяется в основном для приезжих), так и внутренней (для местных жителей).

      Таким образом решается целый комплекс проблем. С одной стороны, власти города честно заявляют, что преступность давно уничтожена, преступников нет, а о нарушениях прав человека они слыхом не слыхивали с незапамятных времен. С другой – человека можно запрятать в тюрьму на любой срок, как графа