Кот Обжоркин и 100 волшебных замков. Пролог. Николай Шилов

запах цитрусов и сверкая на солнце оранжевыми боками.

      – Это что такое? – удивился Обжоркин. – Никогда не видел столько апельсинов.

      – А я, например, очень рада, потому что очень люблю апельсины и апельсиновый сок, – призналась Жера – Идем дальше…

      – Апельсины… – слегка скривился Обжоркин, который их терпеть не мог. – Зачем им столько апельсинов.

      Они пошли дальше и за холмами вскоре увидели город, вначале которого высились стены замка, тоже, естественно, оранжевого цвета.

      – Апельсиновый замок… – задумчиво протянула Жера. – Почему нельзя было просто так и написать «прямо пойдешь – попадешь в Апельсиновый замок».

      – Меня больше удивляет, где все жители? – ответил Обжоркин. – Апельсинов полно. А жителей нет…

      Так, переговариваясь, они добрели до замка. Кот набрался храбрости и постучал в ворота замка, которые оказались закрыты. Тишина. Он постучал еще – и опять никого.

      – Куда они все подевались? – удивился снова Обжоркин. – Должен же здесь быть кто-то кроме апельсинов. Должен же их кто-то есть хотя бы!..

      Он взял лежащий неподалеку апельсин и кинул его со злости за стену. Там кто-то негромко ойкнул, и наконец они услышали шаги за воротами. Дверь немного приоткрылась, и один глаз посмотрел на них в щель.

      – Вам чего надо? – заскрежетал старческий голос из-за ворот, причем этот некто умудрился быстро оглядеть их обоих одним глазом.

      – Мы… путники, – ответил слегка опешивший от такого обращения Обжоркин. – Хотим… апельсинов купить.

      – Ах, апельсинов… – голос старичка тут же изменился и стал елейным и даже слегка приторным. – Конечно заходите. Раз апельсинов…

      Ворота открылись, и их взгляду предстал ветхий старичок в дырявой длинной рубахе и со всклокоченными седыми волосами и бородой. Глаз у него действительно был один, а второй был закрыт грязной повязкой. Единственный открытый его глаз горел недобрым огнем и все время осматривал спутников.

      – Что у вас с глазом? – вежливо спросила Жера.

      – Фурункул… – ответил старичок, кашляя. – Пятый день маюсь…

      Жера не стала больше спрашивать, боясь показаться невежливой, и они с Обжоркиным зашли в город.

      В городе была та же самая картина, что и снаружи. Везде были сплошные апельсины. Они лежали на прилавках, в ящиках и просто вдоль улицы в больших кучах.

      – У нас тут много апельсинов… – сказал старичок радостно. Он с обожанием смотрел на груды апельсинов и могло даже показаться, что он им радуется, как своему творению или даже как своим детям. – Ну пойдемте за мной, я вас провожу в гостиницу. Специально для путников…

      Обжоркин и Жера пошли за ним. В пустом городе была абсолютная тишина, что на фоне мерцающих в заходящем солнце апельсинов производило весьма жуткое впечатление. Все рынки и улицы были пусты. Никого не было и на постоялом дворе, куда пришли путники. Старичок завел их в гостиницу и показал им комнату.

      – Вот здесь и располагайтесь… Отдыхайте, – промямлил старичок с блаженной улыбкой. – Вы, наверно, устали с