Молчи о нас. Элла Александровна Савицкая

какой-то. Наваждение. Разве можно вот так за каких-то два дня увязнуть в человеке? Так не бывает! Только в фильмах, где сценаристам нужно быстрее связать героев любовными узами, потому что эфирное время ограничено. В жизни требуется намного больше времени. Узнать человека лучше, понять его хорошие и плохие качества, сходить на свидание в конце концов.

      Но если все так, тогда почему от одной только мысли, что Дамир может быть с другой девушкой мне становится физически плохо? Даже безостановочная ломота в ноге отходит на дальний план.

      – Маш, ты чего? – вздрагиваю от голоса мамы, вошедшей в зал.

      Взволнованно смотря на меня, она садится рядом на диван и прикладывает ладонь мне ко лбу.

      – Бледная вся. Тебе плохо?

      Плохо…

      – Нет, мам. Просто проголодалась. Давно не ела, – выдавливаю из себя улыбку.

      – Я и вижу, что еда не тронута. Ну ты даешь, Маша. Пойдем.

      После ужина мама отправляется со Степой на детскую площадку, а отец по своему обыкновению смотрит новости и сериалы. Я за это время стараюсь выполнить домашнее задание, ловя себя на том, что прислушиваюсь к каждому шороху во дворе. Но Дамир не возвращается даже когда все ложатся спать. Ко мне сон никак не желает идти, поэтому усевшись в зале на диване, я включаю телевизор. Стрелки на часах переваливают за одиннадцать часов, когда замок в коридоре наконец щелкает.

      Вся подбираюсь, машинально разглаживая волосы ладонями. Демонстративно сосредотачиваюсь на фильме. Мужчина с пистолетом убегает от несущегося за ним байкера, а я сижу и думаю, Дамир заглянет сюда или сразу отправится в комнату…

      – Ты чего не спишь? – раздается со стороны двери, вынуждая пульс разогнаться чуть ли не на максимум.

      Поворачиваю голову.

      – Фильм интересный идет.

      – Ммм. Как называется?

      Черт…

      – Я не запомнила, – пожимаю плечами, наблюдая за тем, как долгожданный гость входит в зал и садится в рядом стоящее кресло.

      На мужчине темные джинсы и черная рубашка, пуговицы которой сверху вальяжно расстегнуты. Он выглядит немного уставшим и… счастливым.

      Отворачиваюсь к экрану.

      – Как дела, Маша?

      – Нормально. А у тебя?

      – Тоже хорошо.

      – Отец говорил, что ты будешь поздно, но если хочешь есть, я могу тебе что-нибудь подогреть?

      Сама себя готова убить за подобную слабость, но осознание, что он сейчас может пожелать спокойной ночи и уйти, оказывается сильнее, чем раздрай, творящийся внутри.

      – Я не голоден, спасибо.

      – Где-то поужинал? – снова поворачиваюсь к Дамиру.

      Нервные окончания к коже подбираются, когда он, слегка склонив голову, прищуривается.

      – Поужинал.

      – Понятно, – хочу отвести взгляд, но не выходит. Он удерживает его своими глазами, вызывая в животе томительное щекотание. Острые скулы напряжены, губы сжаты. В воздухе едва заметно ощущается запах сигарет. С трудом сглатываю. – Это ты восстановил мой профиль? – нужно перевести тему.

      – Нет, не