Молчи о нас. Элла Александровна Савицкая

он берет мою ногу в руки и закатывает низ джинсов. Футболка Дамира тоже намокла. С его волос мне на лодыжку капают прохладные капли, и он скорее всего неосознанно стирает их большим пальцем. В ответ на такое простое действие дрожь легкой волной прокатывается по коже. Дамир поднимает на меня взгляд.

      – Так больно? – немного нажимает в одном месте и поворачивает.

      – Чуть-чуть, – теперь мне стыдно за свой голос, который кажется осипшим, но ничего поделать с этим не получается.

      Я как завороженная наблюдаю за тем, как моя нога оказывается во власти умелых рук, покрытый сеткой тугих вен.

      – А так?

      – Так больно…

      Мама приносит из кухни пачку замороженных пельменей, которая тут же ложится мне на лодыжку.

      – Думаю обычное растяжение, – констатирует Дамир, поднимаясь на ноги, – придётся тебе похромать несколько дней, «авария».

      – Ничего, – слабо улыбаюсь, – спасибо. Ты мне помогаешь уже второй раз за день.

      – Второй раз? – переспрашивает отец, возвращаясь в зал с тарелкой огурцов.

      Вот черт… Я тут же начинаю ерзать, ругая себя за то, что ляпнула, но Дамир, усаживаясь на стул, в очередной раз спасает меня.

      – В первый я был личным водителем твоей дочери.

      – Аааа. Так что там? Жить будет? – папа кивает вопросительно в мою сторону.

      – Куда она денется-то? – Усмехается Дамир, – разве что некоторое время вприпрыжку, но будет точно.

      Прищуриваюсь, испытывая острое желание показать им обоим язык, но конечно, не делаю этого.

      – Пойду переоденусь, – осмотрев свою влажную футболку, Дамир направляется к двери.

      Знаю что не должна, но провожаю мужчину взглядом. По пути он вдруг поднимает руку и растирает то самое место на шее, где я нащупала шрам. А перед тем, как выйти из зала бросает взгляд прямо на меня, и я четко осознаю, что он все – таки заметил этот мой дурацкий поступок. Сдавшись под тяжелым взглядом, отвожу глаза. Надеюсь, он не подумает обо мне ничего такого…

      Не став дожидаться его возвращения, я кое-как встаю с дивана.

      – Пойду ложиться, – говорю родителям, – спокойной ночи.

      – Я тебе здесь внизу постелила, в спальне бабушки, – окликает меня мама. – Нечего по ступенькам скакать с больной ногой.

      – Спасибо, мам, – благодарно целую ее в щеку, – только я собиралась еще немного лекции почитать.

      – Скажи, что принести, я схожу и возьму.

      – Принеси лучше всю сумку сразу, она на стуле лежит около стола. А там я уже разберусь.

      Мама выполняет просьбу, и, переодевшись в пижамные шорты с майкой, я усаживаюсь на кровати, чтобы погрузиться в лекцию по искусству Азии.

      Из зала доносятся мужские голоса, бурно что-то обсуждающие, а потом смех. Зависаю в середине страницы, прислушиваясь к голосу Дамира. Он что-то рассказывает про служебные будни, но я плохо разбираю смысл. Просто слышу вибрации его голоса и понимаю, что изучение материала уплывает куда-то на фон. Строчки бегут перед глазами, но ничего из прочитанного в памяти