Сочинения. Виктор Гюго

еще на свете дураки, — продолжал капитан. — Возьмите хотя бы того же Буленвилье, о котором вы сейчас говорили. Я его знал, хорошо знал. Сначала крестьяне были вооружены пиками, а он забрал себе в голову превратить их в отряды копейщиков. Решил обучить их действовать пикой по всем правилам, как положено в воинских уставах. Мечтал превратить дикарей в регулярное войско. Старался научить их всем видам построения батальонных каре. Обучал их старинному военному языку: вместо командира отделения говорил «капдэскадр», как называли капралов во времена Людовика Четырнадцатого. Уверял, что создаст регулярную часть — из этих-то браконьеров; сформировал роты, и сержантам полагалось каждый вечер становиться в кружок; сержант шефской роты сообщал на ухо сержанту второй роты пароль и отзыв, тот передавал их тем же путем соседу, тот следующему и так далее. Он разжаловал офицера за то, что тот, получая от сержанта пароль, не встал и не снял шляпу. Судите сами, что там творилось. Этот дуралей никак не мог понять одного: мужики хотят, чтобы ими и командовали по-мужичьи, и что нельзя приучить к казарме того, кто привык жить в лесу. Поверьте, я знаю вашего Буленвилье.

      Они молча сделали несколько шагов, думая каждый о своем.

      Затем разговор возобновился.

      — Кстати, подтвердились слухи о том, что Дампьер[34] убит?

      — Подтвердились, капитан.

      — На подступах к Конде?

      — В лагере Памар. Пушечным ядром.

      Дю Буабертло вздохнул:

      — Граф Дампьер. Вот еще один из наших, который перешел на их сторону.

      — Ну и черт с ним! — сказал Ла Вьевиль.

      — А где их высочества принцессы?

      — В Триесте.

      — Все еще в Триесте?

      — Да.

      И Ла Вьевиль воскликнул:

      — Ах, эта республика! Сколько бед! Было бы из-за чего! И подумать только, что революция началась из-за какого-то дефицита в несколько несчастных миллионов!

      — Ничтожные причины самые опасные, — возразил Буабертло.

      — Все идет к черту, — сказал Ла Вьевиль.

      — Согласен. Ларуари,[35] умер, дю Дрене[36] — совершенный дурак. А возьмите наших пастырей Печального Образа, всех этих зачинщиков, всех этих Куси[37] епископа Рошельского, возьмите Бопуаля Сент-Олэра,[38] епископа Пуатье, Мерси,[39] епископа Люсонского, любовника госпожи де Лэшасери…

      — Которая, да было бы вам известно, зовется Серванто.[40] Лэшасери — название ее поместий.

      — А этот лжеепископ из Агры, этот кюре неизвестно даже какого прихода.

      — Прихода Доль. А звать его Гийо де Фольвиль.[41] Он, кстати сказать, человек очень храбрый и хорошо дерется.

      — Нам нужны солдаты, зачем нам попы! Да еще епископы, которые вовсе и не епископы даже! И генералы, которые вовсе и не генералы!

      Ла Вьевиль прервал капитана:

      — Есть у вас в каюте последний номер «Монитера»?[42]

      — Есть.

      — Интересно, что нынче дают в Париже?

      — «Адель и Полэн» и «Пещеру».

      — Вот бы посмотреть!

34

Дампьер Огюст-Анри-Мари, де (1756–1793) — французский генерал, участник войн революционной Франции против коалиции европейских монархов; был убит в бою.

35

Де Ларуари, маркиз — один из главных вожаков вандейских мятежников.

36

Дю Дрене — один из предводителей вандейских мятежников.

37

Куси — епископ Ла Рошели, один из предводителей вандейских мятежников.

38

Бопуаль Сент-Олэр — епископ Пуатье, один из предводителей вандейских мятежников.

39

Мерси — епископ Люсона, один из предводителей вандейских мятежников.

40

Серван Жозеф (1741–1808) — французский генерал и политический деятель; в начале революции был одно время военным министром; после перехода власти в руки якобинцев был арестован и заключен в тюрьму за близость к жирондистам. Впоследствии был восстановлен в звании генерала и занимал ряд видных постов в военном ведомстве.

41

Гийо де Фольвиль — епископ Дольский, один из предводителей вандейских мятежников.

42

«Монитер» — так называлась французская правительственная газета, издававшаяся с 1789 по 1868 год. Позже она была переименована в «Журналь офисьель».