Хромые боги. Александр Воропаев

она и обитает. Заметьте, я говорю не о руке, а о трубке…

      Его приятель попытался сдержаться, но это ему не удалось – он весело рассмеялся:

      – Ага, все-таки наблюдение, модусы и умозаключения! А я-то думал, что вы опять исполняете некий потусторонний обряд.

      ***

      Променад вдоль берега был устроен очень удобно. Там, где плотный песок сменялся крупной галькой или стояли лужи соленой воды, были положены деревянные настилы. Посему, можно было дышать морским воздухом, не боясь испортить обуви. Ганнинг наслаждался уже второй трубкой. Хотя его приятель Уолтер Кельвин и не был подвержен этой привычке – пусканию дыма изо рта, он с удовольствием принюхивался к аромату табака своего приятеля. Он вообще отличался несомненным жизнелюбием и все явления земных благ поддерживали в нем это свойство характера. Это только сегодня тень какого-то беспокойства время от времени набегала на его глаза.

      На берегу было уже довольно многолюдно. Два ослика, удрученные своей судьбой, катали розовощеких детей, в то время как няньки вынужденно бегали за ними вдогонку. Дамы с зонтиками о чем-то переговаривались у входа в домик женской купальни. Пожилой джентльмен, сидя в брюках прямо на песке, развернув в руках газету, исподтишка рассматривал их. Носились неугомонные мальчишки. Где-то играла шарманка. Люди шумно толпились у балаганчика, где шло кукольное представление.

      Впереди на пути компаньонов лежал пирс, выкрашенный в белую и синюю краску, с той стороны бухты виднелись мачты прогулочных яхт. На мачтах и между снастями шевелились флажки веселых цветов. От пристани отчаливал рейсовый пароход, направляющийся в Брайтон.

      Но не это интересовало Уолтера Кельвина. Его манили зонтики летней кофейни. Она находилась здесь же, у пирса, и казалось такой доступной. Разве не стоило заскочить туда и прогнать, наконец, это неясное томление в груди? Вопрос заключался лишь в том, как изобрести достойную причину, чтобы посетить это чудное заведение. После завтрака прошло не более часа, и Уолтер боялся встретить осуждающий взгляд своего товарища.

      – Хорошо, дедукция, цепочка причинно-следственных связей, улики, – сказал Кельвин, отводя глаза от вожделенных зонтиков, манящих неизведанными еще десертами. – А как же вы будете…

      – Еще, мой друг, химические реактивы, судебно-медицинская экспертиза и дактилоскопия – сиречь, научный подход, – добавил Ганнинг. Им навстречу двигалась молодая гувернантка, держащая за руку краснощекого сорванца в матроске; отставной офицер с удовольствием рассматривал хорошенькое личико боны: ее милый вздернутый носик, смешливые глазки и ямочки на щеках.

      – Научный подход, – охотно согласился Уолтер. – А как вы установите с помощью вашей дедукции, хороший человек перед вами или дурной? Если произошло преступление (а я уверяю вас, оно уже произошло), кем является тот скромный юноша – бездушным соблазнителем или жертвой интриги? Искателем правды или рабом тайных страстей? Разве дактилоскопия позволит