Раннее. Оксана Анатольевна Алексеенко

отвернулся вновь, не видя пасти,

      Из коей я тяну в призыве руки.

      Лежал у ног, тебе осточертевший…

      Багровый диск в тьме душной утонул,

      А Дьявола безжалостный приспешник

      На руки мне взложил гром жуткий пут.

      О, если б крик сорвался с уст моих,

      Клянусь, себя убил б я пред тобою.

      Но пусть, брат мой, ты враг моей души,

      Боюсь тебя смутить я видом крови.

      Прелестный Ангел лишь взирал… Весь в шрамах,

      К нему я, грешник мерзкий, не прильну.

      Привязанность слепая… Но найду

      В любви своей преступного едва ли.

      Ах, если бы в душе Его жила

      Хоть часть той страсти, что во мне пылала!..

      Поверь, без слов отвергнул бы себя,

      Пусть доселе других людей не знал я.

      «Исполненным стыда любовь признал…»

      Исполненным стыда любовь признал…

      О, чар ее убийственные сети!

      Зачем Тебя тем днем холодным встретил,

      В души своей пустил просторный зал?

      Воззвав к Тебе, с дверей печати снял;

      Ты за собой вела всех князей Ада…

      Зачем, скажи, принцесса, дорогая?

      Чем раб Тебя презренный прогневал?

      Ведь я не знал ни страсти, ни печали…

      За что теперь мучительные пытки?

      Вновь пред Тобой пал ниц, в крови омытый…

      О, мой палач, умерь мои страдания!

      Дай волю мне, позволь разверзнуть крылья!

      Но нет, сжимай в объятиях, не пускай…

      Я вновь один среди пустынных зал…

      С Тобой наедине, моя богиня!

      Клянусь Тебе своими Небесами,

      Клянусь всем тем, что раньше умолчал:

      Нет на земле ни в ком подобных чар,

      Такой, как Ты, поверь мне, не встречал я!

      Пусть знаю, что высокой будет плата.

      Путь мой суров, но верен он один.

      Тот, кто собой гордился, нелюдим,

      Лишь пред Тобой главу склонил… на плаху.

      Утро принца

      Священный Феб в сияние облачится,

      Разбуженный с утра прикосновением

      Прекрасной Эос, алыми перстами

      Ласкающей начало новой жизни.

      Средь золотых лучей я пробудился

      И лапы протянул навстречу солнцу.

      Уж раб пред мной услужливо склонился,

      Но я, гордец надменный, отвернулся,

      Зевнул, поднявшись, начал умываться

      Сам (в деле том рабам не доверяю)

      И, на коврах оставив клочья шерсти,

      Голодный взгляд свой на слугу направил.

      Смиренный, он без слов засуетился.

      И в тот же миг возникли пред очами

      Две сотни блюд из Рога Изобилия.

      Амброзии прекрасней не вкушал я!

      Прошествовав в зал тронный, я на ложе,

      Что бархатом покрыто, развалился и…

      Да, еще погладь! Чуть-чуть правее!..

      Эх, почему я принцем не родился?

      Свеча

      Как часто греем руки мы

      О свечи трепетное пламя,

      В любви