Правильное дыхание. Д. М. Бьюсек

потому что год – молчит, два – молчит, три – молчит. Марина опять носом крутит: ребенок недоразвитый. Но мы не сдавались. Все понимает, все делает, правильно реагирует – только молчит. Ставили ей пластинки, читали книжки, а когда уставали от детских, – что угодно, даже газеты. И вот сидим как-то за завтраком, дед ей: «Оленька, скажи: со-ба-чка. Скажи: ко-те-нок. Мяу-мяу. Скажи: ко-ро-вка…» – Тут ему надоело, глянул в газету и говорит: «Скажи: израильская военщина». И вдруг в ответ голос – как из бочки: «израильская военфина». Мы с дедом как грохнули – ребенок аж под стол залез от испуга. Дед отдышался и говорит: «акула капитализма». Ребенок из под стола – таким же басом: «акула капитализма». Я: «по просьбам трудящихся». Ребенок загудел: «Про просьбам трудяфихся советское правильство объявлило о повыфении розничных цен на кофе и бензин, вот ведь суки». Дед мне: «Аня… Что это было?» Я: «Честное слово, больше не буду при ребенке». Дед: «Нет, это же, как его, абсолютная память?.. И, да, ты уж поосторожнее, а то представляешь, что Мариша нам скажет?» Поехали сдавать ребенка родителям, конечно, стали хвастать. Марина нам не поверила: И что это она у вас сказала? А мы с дедом заранее сговорились: «Мама», мол, сказала. Марина, скептически: Да? Ну, пусть сейчас скажет. Ребенок молчит. Дед: «Ну, Оленька, ну, скажи: мама!» И вот что она говорит?

      СН: – «Акула капитализма».

      Б: – Так точно. Я смотрю, вы хорошо ее знаете.

      О: – (неоднократно все это слышала, поэтому только тихо бурчит) А вот стал бы меня какой-то Фима учить говорить?.. газеты мне читать?..

      СН: – Ольга Пална, что вам не нравится? Был у вас один дедушка, стало двое, чем плохо?

      О: – Трое.

      СН: – Тем более. (бабушке) И что мама?

      Б: – Ну что, устроила нам с дедом головомойку, конечно. Но мы рады были, что ребенок хотя бы не ляпнул ничего нецензурного. Потом к голосу пошли претензии, к логопеду ее водила, связки думала лечить, логопедша сказала, что «ш» ей поставит, а вообще нечего к ребенку приставать. И заодно выяснила, что она читать и писать умеет. Левой рукой – опять Марине не нравится. Так и продолжалось, то одно, то другое, пока наконец прынц не родился долгожданный, тогда наконец-то вообще перестала на нее внимание обращать.

      О: – Никита – хороший мальчик.

      Б: – Никита – бандит. Через год в школу пойдет – тогда вспомните мои слова.

      О: – (довольно) Отомстит за сестру. Я же говорю – хороший мальчик.

      СН: – Спасибо, что предупредили, – прикрывает глаза, Оля чувствует, что из-за упоминания школы на него опять накатило. Бабушка кивает в его сторону, что, мол, с ним? Дальше переговариваются нарочито громким шепотом.

      О: – Совесть мучает.

      Б: – А что такое?

      О: – В смысле, кто он, а кто я.

      Б: – Ну и что?

      О: – Да я тоже не совсем понимаю.

      Б: – Моя бабка сбежала из дому со своим домашним учителем. Думаешь, это его утешит? (Тут Сергей Николаевич прячет лицо