Мистическая Якутия. Андрей Ефремов (Брэм)

завладения…

      …Матери убиенного Зуевой Екатерине возвращена полагающаяся по действующему законодательству доля найден-ного сыном золота, промысловику Бурдамтырову Н. Л. за надлежащее исполнение гражданского долга выплачено в ка-честве поощрения из городской казны 1 рубль серебром, из них 85 копеек удержано штрафом за богохульство в храме Божием, сам он отправлен на излечение в городской лазарет…»

      Мучин крест

      Кладбище «Мучин Крест» являлось местом, где хоронили погибших и умерших арестантов якутской тюрьмы, которая находилась неподалеку. «Мучин Крест» считался кладбищем для бедных слоев населения: кроме арестантов туда свозили умерших на морозе бродяг.

      Настоящие границы этого кладбища неизвестны. Предположительная площадь на карте современного г. Якутска соответствует 140 кварталу (от пересечения ул. Дзержинского и Ф. Попова и почти до ул. Кальвица).

      Непонятно – что за суета происходит в немецких окопах. Все надели на головы какие-то маски с огромными глазницами и с хоботами, и стали похожи на бесов из преисподней. Что – напугать хотят?

      На то, что к атаке готовятся – непохоже, выходит, опять каверзу удумали.

      К прапорщику подошёл ротмистр Корнилов:

      – Гриша, похоже, газ пускать собрались. Смотри – баллоны выкатывают.

      – Что за газ?

      – Хлор.

      Вот оно что! В войсках было известно – весной немцы атаковали союзников газом, случилось невероятно огромное количество жертв.

      – Фёдор Васильевич, нас же обещали снабдить противогазами и каким-то защитным раствором…

      – Обещанного, как говорится, три года ждут, Гриша!

      А вот приказа командующего фронтом о немедленном штурме немецких позиций ждать не пришлось. В срок пришел приказ, не опоздал. Или опоздал… буквально на несколько часов.

      С какой стороны поглядеть.

      – Началось, Гриша!

      – Вижу…

      Со стороны неприятельских окопов поплыли облака жёлто-зелёного дыма.

      Прапорщик побледнел:

      – Это же верная смерть, ваше благородие!

      Ротмистр только дернул усом: приказы не обсуждаются. Хотелось только надеяться, что эта заведомо провальная операция была частью важного стратегического плана. А то умирать как-то глупо будет…

      – Мы давали присягу, прапорщик, – Корнилов поднес бинокль к глазам, – Надеюсь, Гриша, ты об этом не забыл?

      Григорий промолчал.

      Солдаты угрюмо наблюдали из-за брустверов, как к ним неумолимо приближается сама Смерть. Кто-то не выдержал:

      – Бегём, хлопци!

      Корнилов отреагировал мгновенно: развернулся, выстрелил из револьвера в воздух.

      – Застрелю любого, кто побежит!

      Угроза возымела действие, паника была подавлена в зародыше. Ротмистр во весь рост встал на бруствер, и так, с поднятым вверх пистолетом, скомандовал:

      – В ата-аку-у,