Мы и они. Из жизни микробов. Михаил Стати

так же, как никогда не будет с нами Дона, не будет этих часов новых открытий и споров, где авторитет Дона, его чуткость, умение выслушать, жизненный опыт, позволяющий увидеть перспективу многих идей, изначально казавшихся безумными, оставались в прошлом, и мы, получив последнее благословение Дона, нашего вождя и многолетнего главы Совета мудрейших, стояли на пороге знаменательного события, цели нашей подготовки на протяжении долгого времени, предвкушая неведомые открытия, навстречу которым нам предстояло отправиться под предводительством Пола, отличавшегося от своего родителя вспыльчивым, нетерпимым характером, обусловленным стремлением молодого вождя скорее почувствовать по отношению к себе такие же безмерные доверие и преклонение, с которыми все относились к Дону, что служило основанием более резкого, нежели того требовала ситуация, отношения к возражениям, и особенно болезненно Пол реагировал на критику, временами доносящуюся с разных сторон, в большей степени со стороны Тома, и вскоре стало ясно, что отношения Тома и Пола могут поставить под угрозу успех предстоящего Великого паломничества, хотя в подавляющем большинстве ситуаций предложения Тома встречали сочувствие сообщества, а порой и поддержку, что не могло не бесить Пола, последующие поступки которого были очевидно несправедливыми, о чем красноречиво свидетельствует конструктивная идея Тома не выступать в Великое паломничество одновременно всеми основными силами, направив вперед небольшой авангард, цель которого будет состоять в осуществлении рекогносцировки пути, предостерегая основные силы, следующие в фарватере с отставанием, от опасности, на что Пол отреагировал резко отрицательно, и, возможно, именно потому, что многие выразили поддержку этой идее, он наложил вето на ее обсуждение, высказавшись в том духе, что «наши предки совершали паломничества по определенному ритуалу и Великое паломничество не может являться полигоном для различного рода экспериментов, а предстоящие шаги и церемонии будут строго следовать догмату Откровения и традициям, доставшимся нам от предков», что прозвучало как разумная, убедительная аргументация, но снисходительная улыбка Тома привела его в ярость, и если бы не находящиеся рядом другие микробы, включая Кена, бросившиеся разнимать ссорившихся соратников, незначительное столкновение могло перерасти в большой конфликт, поставив под сомнение наше единство буквально накануне Великого паломничества, который, впрочем, усилиями окружающих был все же разрешен благодаря огромному давлению, оказанному на Тома всеми, включая старшего брата Кена, в том смысле, что «авторитет Пола не должен подвергаться сомнению и Том обязан немедленно дать клятву впредь никаким образом, ни словами, ни поступками, не подвергать сомнению авторитет Пола как лидера Совета мудрейших, а следовательно, и высшего вождя нашего сообщества, чьи решения не могут обсуждаться или в какой-либо форме оспариваться», и, несмотря на сопротивление Тома, оказанное