Петербургский сыск. 1874 год, апрель. Игорь Владимирович Москвин

голос Мария Алексеевна, – что стряслось с Серёжей, в какую историю он попал?

      – Вы можете проехать в столицу, чтобы опознать молодого человека, найденного вчера убитым.

      Лицо хозяйки перекосилось, она прикрыла рот рукой, глядя на гостя испуганными глазами.

      – Нет, нет, – сделал попытку успокоить Мария Алексеевну Орлов, – может быть, это не ваш сын, при нем не было документов, а только квитанция об отправленной телеграмме.

      – Серёжа… – только и произнесла вдова, но потом взяла себя в руки, лицо стало непроницаемым. словно гипсовая маска, – когда надо… опознать, – голос стал хриплым и неузнаваемым.

      – Если возможно, то сегодня или завтра.

      – Хорошо, но я, видимо, не перенесу вида… моего сына, – она запнулась, и на глазах выступили слезы, но она быстро взяла себя в руки, – поедет Венедикт.

      – Венедикт?

      – Да, это мой средний сын, он на год младше Серёжи, – Мякотина вновь запнулась.

      – Когда он сможет приехать?

      – Завтра с утра, – и добавила, – первым пароходом.

      – Я напишу адрес сыскного отделения.

      Мария Алексеевна промолчала.

      – Скажите, госпожа Мякотина, у Сергея были приятели в Петербурге?

      – В доме, где квартира брата, там Серёжа был дружен с сыном статского советника Нартова Иваном.

      – А здесь в Кронштадте?

      – Не могу сказать, но скорее всего, нет. У нас никто не бывал, приходили мальчики только к Венедикту.

      – Ваш брат проживает в столице.

      – Нет, – устало проговорила Мария Алексеевна, сраженная новостью, принесенной Орловым, – мой брат имеет квартиру здесь, в столице, на Сергиевской, в доме господина Ромолова, а сам живёт в имении в Херсонской губернии.

      – Квартира пустует?

      – Там живёт прислуга брата.

      – Не скажите, какие бумаги должен был оформить Сергей?

      – Толком не знаю, какие—то бумаги у поверенного, Николай Алексеевич хотел, чтобы Сергей пошёл по юридической стезе, поэтому и стремился иногда давать поручения моему сыну, – госпожа Мякотина приложила к глазам платочек.

      – Не подскажите фамилию?

      – У Подгородецкого, это поверенный Алексея, ведущий некоторые его дела.

      – Скажите. я могу поговорить с Венедиктом?

      – Он сейчас в гимназии, – и упавшим голосом добавила, – где учился и Серёжа.

      – Тогда, не буду тратить ваше время, последний вопрос, – штабс—капитан поднялся, – имя, отчество вашего брата?

      – Николай Алексеевич Ребров.

      – За сим разрешите откланяться, – Василий Михайлович кивнул головой и направился к выходу.

      Хотя до отправления парохода и оставалось время, но штабс—капитан решил не возвращаться в гимназию, а завтра не только предъявить тело для опознания Венедикту, но и переговорить с ним.

      По дороге остановился, словно перед ним появилась невидимая стена, и направился в обратном направлении, в гимназию.

      Тот же дворник делал вид, что занят