Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2. Александр Тамоников

вас связывает с Киевом?

      – Там я рос, учился. В этом городе живут мои родители.

      – Хорошо, как только будете в Киеве, с вами свяжется наш человек. Он представится господином Муравьевым, запомните?

      – Да. У меня хорошая память.

      – Тогда же с ним и решите вопрос, касающийся вашего намерения.

      – Я вас понял. Позвольте откланяться?

      – Один вопрос, Дмитрий.

      – Да, конечно, я к вашим услугам.

      – Сколько вам лет?

      – Двадцать три.

      – И вы готовы пожертвовать собой ради революции?

      – Это уже второй вопрос, но я отвечу. Да, готов. Вы, старый революционер, приверженец беспощадной борьбы с самодержавием, находите это странным?

      Лазарев улыбнулся:

      – Не такой уж я и старый. Просто меня всегда интересовало, что же служит побудительной причиной самопожертвования. Покушения большей частью не удаются. Их участников ждет суровое наказание, как правило, смертная казнь. Откуда у вас эта ненависть, сжигающая до такой степени, что сама жизнь отходит на второй план? Ведь вы же еще очень молоды.

      – Позвольте мне не отвечать на этот вопрос. Не потому, что я не смогу найти слов. Просто мне до сих пор казалось, что уж вы-то должны сами знать ответ на заданный вопрос.

      – Хорошо. В принципе, на таких, как вы, и держится революционное движение. Я провожу вас.

      Богров вернулся в Россию в феврале 1911 года и тут же наладил контакты с начальником Киевского охранного отделения подполковником Николаем Николаевичем Кулябко, прерванные из-за отсутствия в стране. Вот уже четыре года Дмитрий Богров являлся секретным агентом охранки.

      По крайней мере, так считал Кулябко. У него были на это основания. Богров активно помогал полиции. Им были сданы охранке участники заговора против генерал-губернатора Киевской, Подольской и Волынской губерний Федора Федоровича Трепова-младшего. Не важно, что покушение не состоялось, а заговорщиков не удалось найти. Главное в том, что охранка отчиталась о своей работе.

      Богров втерся в такое доверие Кулябко, что тот и предположить не мог, что с ним играют. Слишком уж молод был Богров. Вот агент Аленский и пользовался этим в полной мере.

      На 30 августа в Киеве были запланированы большие торжества по случаю открытия памятника Александру Второму в связи с пятидесятилетием отмены им крепостного права. На праздник должны были прибыть император, члены царской семьи, глава правительства, зарубежные гости.

      Накануне мероприятия Богров явился к Кулябко. Он, ценный агент охранки, имел на это право.

      Начальник отделения принял молодого человека и не слишком любезно спросил:

      – Что у тебя, Аленский, за дела ко мне? Опять какой-нибудь заговор? А ты знаешь, что мне пришлось выслушать, когда твоя информация по покушению на генерал-губернатора не подтвердилась?

      – В том, что кто-то из ваших людей предупредил заговорщиков, не моя вина.

      – Вот как? Значит, у меня в отделении есть предатели, сотрудничающие с террористами?

      – Разве это можно исключить, Николай Николаевич?

      Кулябко прошелся по