Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2. Александр Тамоников

Не смею задерживать.

      Коковцев удалился ни с чем.

      Столыпин твердо стоял на своем. Это не являлось самодурством, упрямством. Нет, просто Петр Столыпин, в отличие от министров, четко знал, что надо государству, а без чего можно и даже нужно обойтись.

      Император обдумывал ответ председателю Совета министров четыре дня. 10 марта Петр Аркадьевич был вызван в Царское Село.

      В рабочем кабинете Александровского дворца Николай подписал указ о перерыве сессии с 12 по 14 марта и поручил председателю Государственного совета объявить П. Н. Дурново и В. Ф. Трепову высочайшее повеление выехать из столицы и до конца 1911 года не посещать заседания совета.

      Как только указ был опубликован, в обществе начались волнения. Ситуацию усугубило издание закона о западном земстве в обход Думы.

      Премьер-министра критиковали все, кто только мог, и лишь националисты высказывались за Столыпина. Ближайшие соратники Петра Аркадьевича предложили распустить и эту Думу, внеся новые изменения в избирательный закон. И все же, несмотря ни на что, дело о западном земстве было доведено до конца. Закон остался в силе.

      Реакция партий, фракций, отдельных депутатов и членов Государственного совета, осознание того, что в противостояние был втянут император, и ощущение вины за это не могли не повлиять на Столыпина. Он ощущал себя в одиночестве, хотя ни о какой отставке Николай Второй до сих пор не желал даже слышать.

      Дождливым сентябрьским вечером у небольшого дома в Париже остановился молодой человек, на вид лет двадцати трех. Он встал под козырек винной лавки, сложил зонт, посмотрел на номер дома. Да, тот самый, на нужной улице.

      Молодой человек зашел в подъезд между магазинчиками, поднялся по лестнице на второй этаж. Справа и слева две двери.

      Он подошел к квартире слева, аккуратно постучал и почти сразу же услышал мужской голос:

      – Кто?

      – Аленский Егор Егорович.

      Дверь открылась.

      – Входите.

      В прихожей Аленский, он же Дмитрий Богров, снял дождевик.

      – Добрый вечер. Ну и погодка сегодня. Прямо как в Петербурге.

      Мужчина лет пятидесяти пяти кивнул:

      – Да, погода действительно препаршивая. Проходите в гостиную.

      Богров разделся и прошел в довольно большую комнату.

      Егор Егорович Лазарев, известный член партии социалистов-революционеров, указал гостю на кресло:

      – Здесь будет удобно, но прошу учесть, у меня не так много свободного времени.

      Богров заметил кипу бумаг на канцелярском столе и сказал:

      – Я не задержу вас.

      Лазарев присел в кресло напротив.

      – Слушаю вас, господин Аленский.

      – Можно просто Дмитрий.

      – Хорошо, слушаю вас, Дмитрий.

      Богров устроился поудобнее и заявил:

      – Я намерен убить Столыпина.

      Лазарев рассмеялся:

      – И всего-то? Почему сразу не императора? Молодой человек, мне не до шуток. Если…

      Богров прервал его:

      – Извините,