Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2. Александр Тамоников

ничего подобного не случилось.

      Аэроплан сделал круг и благополучно приземлился.

      – Не желаете ли еще раз подняться в воздух? – поинтересовался Мациевич.

      – Нет, благодарю, – ответил Столыпин. – Мне хватило впечатлений и от одного полета. У вас прекрасная профессия, Лев Макарович. Это что-то необыкновенное – видеть землю с высоты птичьего полета.

      Капитан рассмеялся:

      – Вы правы.

      К пилоту и Столыпину подошел полковник Покровский:

      – Извините, ваше высокопревосходительство, надеюсь, сегодня вы больше рисковать собой не будете?

      – К чему официальность, Алексей Евгеньевич? Вы не ждали, что я поднимусь в воздух? Так и я не собирался этого делать. Не хмурьтесь. Ведь все обошлось. Я и вам советую полетать. Это незабываемые ощущения.

      – Как-нибудь в другой раз. Сегодня мне приказано сопровождать вас. Я не выполнил приказ, значит, должен уйти в отставку.

      – Да бросьте, Алексей Евгеньевич. При всем желании у вас не хватает полномочий менять мои решения. А посему приказ императора был заведомо невыполнимым.

      К Столыпину подошел генерал Курков:

      – Петр Аркадьевич, государь ждет вас в Царском Селе.

      – Уже доложили о полете?

      Генерал пожал плечами:

      – Я к этому отношения не имею.

      – Без вас добродетелей хватает. – Столыпин повернулся к Покровскому: – Вы со мной, князь?

      – Если вы не против. Мне придется объяснять государю, почему я не смог выполнить приказ.

      Покровский и Столыпин сели в автомобиль и отправились в Царское Село.

      Николай сразу же принял их.

      – Что это еще за мальчишество, Петр Аркадьевич? – заявил он.

      Столыпин улыбнулся:

      – Извините, ваше величество, но я свой поступок мальчишеством не считаю. Да, я мог отказаться от полета, но на трибунах были тысячи людей. Конечно же, тут же прошла бы молва, что председатель правительства испугался лететь на аэроплане, когда другие высокопоставленные чиновники сами просились. Хорошо бы я выглядел в глазах ваших подданных. Представляю заголовки в завтрашних газетах: «Столыпин – трус», «Столыпин испугался». И так далее. К тому же свою роль сыграл и тот факт, что я никак не ожидал, что капитан Мациевич предложит мне полет.

      В разговор вступил полковник Покровский:

      – Ваше величество, в произошедшем моя вина. Я должен был отговорить Петра Аркадьевича от необдуманного поступка, не выполнил ваш приказ. Посему прошу уволить меня.

      – Вот так сразу и отставка? Нет, князь, вы еще послужите Отчизне. Прошу не подавать рапорта, он подписан не будет. – Император посмотрел на Столыпина. – А от вас впредь требую не рисковать попусту.

      На следующий день, 24 сентября, на празднике воздухоплавания произошла катастрофа. Ровно в шесть часов вечера выстрел сигнальной пушки известил о завершении летного дня.

      «Фарман» Мациевича находился в воздухе. Зрители не расходились, ожидая посадки, и вдруг услышали треск. Аэроплан качнулся. Пилоту удалось выровнять его, однако «Фарман» тут же разломился