Змеиные поцелуи. Наталья Дёмина

не приглашала. Бабку эту не знаю. А у себя дома могу ходить голой, что и делаю.

      – Дима, – задыхалась от гнева Кристина Олеговна, – если ты не можешь заставить её уважать меня, то я сама это сделаю!

      – Мама, – выставил руку вперёд Дима, останавливая женщину. – Давай немного сбавим обороты.

      – Мама? – удивилась Оля.

      – Мама-мама, – оскалилась Кристина Олеговна.

      – Да, хоть сам Господь Бог, – улыбнулась Оля. – Я у себя дома, – она наконец надела халатик, пряча свои прелести. – А эта, – ткнула пальцем в женщину, – здесь лишняя.

      – Я никуда не уйду – ухмыльнулась женщина. – Я приехала к сыну. С ним и останусь.

      – Дима? – выгнула бровь Ольга. – Я жду.

      – Оля, – устало вздохнул мужчина, – может мама переночует в зале на диване. Всё-таки ночь на дворе.

      – Нет! – вцепилась в него девушка, – пусть уходит. Она может переночевать в твоей комнате, этажом ниже.

      – Оля, – шёпотом произнёс Дима, – она же моя мама.

      – И что? Если она твоя мать, то может мне хамить?

      – Дима, – дёрнула сына к себе мать, – если она раздвигает перед тобой ноги, то может оскорблять меня?

      – Хватит! – закричал Дима, потеряв терпение. – Хватит орать! Замолчите обе!

      – Что! – взвилась Ольга и ударила мужчину по плечу. – Ты мне рот затыкаешь! – и ударила его ещё раз.

      – Что! – ударила его по шее Кристина Олеговна. – На мать голос повышаешь! – и снова дала ему по шее.

      – Достали! – оттолкнул обеих женщин Дима и, как был в трусах и босиком, выбежал из квартиры Ольги.

      «Можете друг другу хоть глотки перегрызть, – думал он, спускаясь на этаж ниже, – но без меня».

      Глава 28

      Жизнь бывает такой…, что даже все нецензурные выражения не могут в полной мере описать её. Хочется увидеть её красивое и благородное лицо, а она, проказница, настырно поворачивается тем местом, на котором сидят.

      Закон подлости, да и только.

      Вот и Дима, покидая квартиру Ольги, мнил себя героем, который столкнул лбами двух Титанов. Он даже пожалел, что не увидит, как женщины вцепятся друг другу в волосы, царапаясь и крича. Он был уверен, что они обязательно вцепятся, ведь обе эгоистки законченные, но любимые. Сам он не мог обидеть ни мать, ни Оленьку. А так… Пусть сами разбираются.

      В этот момент он и осознал, что находится ночью босиком, в трусах на лестничной площадке. Дверь в квартиру Ольги уже захлопнулась.

      И куда? Не проситься же обратно…

      Дмитрий вздохнул и быстренько спустился на этаж ниже.

      И только он подумал, что хорошо, что время ночное и соседи спят, как из одной из квартир вышел сонный сосед, сжимая в руке пачку сигарет.

      – Ох, ё! – единственное, что пропустила бы цензура из яркой фразы невольного свидетеля позора Димы.

      – И тебе того же, – пробурчал Дмитрий, нажимая на кнопку звонка.

      – Что, – вздохнул сосед, – любовница выгнала.

      – Нет.