Дерзкая. Крис Кеннеди

совсем ничего не говорите, и терпеть это становится все сложнее. Так что придумайте что-нибудь правдоподобное, а потом, как вы выразились, можно заняться делом.

      – Он мой дядя, – без промедления ответила она.

      – Питер Лондонский ваш дядя?… – с усмешкой повторил Джейми, явно не веря ее словам.

      – Именно так.

      – Что означает «нет». Вы знаете, что совершил ваш так называемый «дядя»?

      – Разгневал вашего короля.

      – Чрезвычайно.

      Он заметил, как она судорожно сглотнула, а потом зло произнесла:

      – Гнев вашего короля – глупого, злобного, деспотичного, отвратительного, тупого – вызывает каждый. Возможно, те мужчины как раз посланники самого короля.

      – Возможно, – почти печально согласился Джейми. – Но будьте осторожны, мадам, потому что я намного хуже.

      Краска исчезла с ее лица словно смытая приливом. Женщина дернула свою руку, он разжал пальцы, и она попятилась, тяжело вздохнув. Мысли, проносившиеся у нее в голове, были ясны, как если бы их выгравировали на покачивающейся у нее над головой вывеске таверны: «Опасность. Бежать!»

      Но ведь она знала, что он опасен, когда обратилась за помощью. Ей могло быть неизвестно, что он от короля Джона – определения которого «глупый, злобный, деспотичный» и так далее не передавали и сотой части этого воплощения зла, – но она понимала, что Джейми здесь не для того, чтобы спасать ее «дядю». Она рискнула и доверилась ему.

      Он положил руку на дверь у нее над головой и чуть подтолкнул женщину в спину:

      – Входите. Немедленно.

      Глава 3

      – Внутрь? – Ева уперлась ногой и подняла взгляд на несносного мужчину. – Но зачем?

      – Затем, что мне нужно поговорить с вами. – Он повернул ее за плечи, и она обнаружила, что у него очень сильные руки. – Затем, что я не желаю промокнуть насквозь, когда разверзнутся небеса. Затем, что, если вы этого не сделаете, я прибегну к более жестким мерам, чем просто просьба.

      Она покорилась.

      – Так лучше. Теперь послушайте. Нужно позволить тем мужчинам выбраться за городские ворота, – объяснил он тем спокойным доверительным тоном, который развязывал языки придворным и сильным мира сего, но не воришкам в черных накидках. Однако Джейми умел меняться, перевоплощаться. – Я не могу устроить свалку у городских ворот. А вы можете?

      Она размышляла несколько мгновений, а потом покачала головой.

      – Хорошо. Договорились. Мы позволим им выйти за ворота, а потом догоним.

      – И кому достанется отец Питер? – с подозрением посмотрела она на Джейми.

      Так и не опустив руку в перчатке от двери над головой Евы, он сказал:

      – Полагаю, мы предпримем одну атаку за один раз. Идите внутрь и садитесь.

      Ева повиновалась, потому что выбор у нее был весьма ограничен: пойти на риск или потерять отца Питера. На самом деле выбор, подобный этому, значительно все упрощал. Риск ее не пугал, или, вернее, она уже привыкла к нему. Ее пугала неопределенность, отсутствие плана действий