Дерзкая. Крис Кеннеди

вряд ли необходимы, – заметила она.

      – Считайте меня осторожным.

      – На ум приходят другие слова.

      – Какие же? – Он вскинул голову, и она, увидев его длинные ресницы, подумала, что он бесподобно красив.

      – Вы, наверное, ждете комплиментов? – Она вздохнула. – Ну вот хотя бы по поводу ваших ресниц.

      Пока он смотрел на нее, мелкие морщинки у его рта сделались чуточку глубже, а потом он снова склонился к веревкам.

      – Почему вы решили, что я хочу убежать?

      – Ваше исчезновение и удар ботинком не оставляют в этом сомнений.

      Ева хмыкнула, но спорить не стала. У нее действительно не было намерения убежать – больше не было. Дополнительные размышления – на это было время, пока ее тащили вниз по лестнице, – открыли ей правду об отчаянном положении, в котором она оказалась: надежды вернуть отца Питера больше нет.

      А у Джейми есть.

      Если нельзя избежать пленения, то неоспоримо лучше попасть в плен к тому, кто имеет силу и желание смести с дороги общих врагов, а потом, придет время, можно просто незаметно ускользнуть – со священником.

      Она снова вздохнула.

      – Но вы наводите такой страх своим оружием и гневными взглядами…

      – Гневными? – Его руки замерли.

      – …поэтому мне больше ничего не остается, кроме как уступить.

      – Прежде вы, возможно, могли бы заставить меня в это поверить, – усмехнулся Джейми и вернулся к своему занятию. – Но потом я провел ночь в кандалах в подвале под городскими стенами.

      – Там, наверное, было холодно и сыро…

      – Именно так. – Он перекинул конец веревки через верх и резко дернул. – Но меня согревала мысль о мести.

      Она сопела и упорно смотрела поверх его головы, потому что рассматривание его темных прядей, свисавших вдоль заросших щетиной скул, не помогало сохранять в надлежащем виде возмущение и ненависть, уместные в такой момент.

      – Эти веревки, Джейми… Мне неприятно говорить, но они наводят на мысль, что вы… боитесь.

      Он напоследок еще раз дернул веревку и притянул к себе Еву так близко, что они коснулись грудью друг друга.

      – В то короткое время, что я вас знаю, вам было неприятно говорить многие вещи, но ни одна из них не была правдой. – Его тихо сказанные слова падали в пространство между их ртами, наполненное горячим воздухом. – Это вам следует бояться, потому что, если вы сами не заговорите в ближайшее время, я вас заставлю. – Он наклонился к ее уху. – На это не уйдет много времени.

      Страх был ничто по сравнению с холодом, который от его слов волной прокатился по телу Евы. Значит… это был не страх.

      Но, несомненно, Джейми был самой страшной опасностью – край обрыва, накатывающийся прилив.

      Ухватив руками за бедра, он практически забросил ее в седло. Ева сохраняла спокойствие, напоминая себе, что ей необходимо, во-первых, убедиться, что Роджер надежно спрятан, и, во-вторых, продемонстрировать беспечность, проявив столько интереса к этому делу, сколько обломков веток можно найти в нечесаной шерсти, а их, к слову